По материнской и отцовской линиям Самойлова была связана узами родства с семействами Паленов, Скавронских, князем Потёмкиным, итальянцами Литта и Висконти. Мать Юлии, Мария, была падчерицей знаменитого государственного деятеля Джулио (Юлия Помпеевича) Литта, с которым её связывали нежные отношения, и в свете поговаривали о спорном отцовстве Юлии (чему итальянский тип её внешности давал почву).
Все свое колоссальное состояние и художественные коллекции Литта (ум. 1839) разделил между Юлией, де-юре внучкой его жены Екатерины, и двумя побочными детьми. Самойлова носила прозвище «последней из Скавронских», как унаследовавшая колоссальное состояние деда.
Мария Скавронская, мать Самойловой, обладала огромным состоянием, принадлежавшим роду Скавронских, родственников Екатерины I, и была последней носительницей этой фамилии. Выйдя замуж за графа Палена и родив дочь, через некоторое время, когда ребенку было пять с половиной лет, оставила её и уехала в Париж, обучаться музыке и пению, развелась с Паленом и вышла замуж за генерала А. П. Ожаровского.
В возрасте двадцати пяти лет Юлию выдали замуж за графа Николая Александровича Самойлова, флигель–адъютанта императора (ум. 23 июля 1842г). Супруги вскоре охладели друг к другу, во многом благодаря склонности графа к кутежам и игре. В 1827 г. пара по взаимному соглашению разошлась, и Самойлов вернул приданое, отвез Юлию к отцу, графу Палену, и сохранил с ней весьма дружеские отношения.
Графиня обосновалась в имении Графская Славянка под Петербургом, с роскошным домом, выстроенным по проекту брата Карла Брюллова — Александра Павловича Брюллова. Позже он же построит ей дворец на Елагином острове. Графиня держала себя предельно независимо. В её доме собирался просвещённый кружок, что не нравилось Николаю I, ей пришлось переехать вначале в Санкт-Петербург, а затем и в Италию, где она дружила с Россини и Доницетти и оказывала покровительство художникам и музыкантам, активно участвуя в культурной жизни страны.
Графиня Самойлова была первой красавицей в свете. Ею восхищались, ее боготворили. Пушкин посвятил ей такие стихи:
Александр Пушкин
Красавица
1832
Все в ней гармония, все диво,
Все выше мира и страстей;
Она покоится стыдливо
В красе торжественной своей;
Она кругом себя взирает:
Ей нет соперниц, нет подруг;
Красавиц наших бледный круг
В ее сиянье исчезает.
Куда бы ты ни поспешал,
Хоть на любовное свиданье,
Какое б в сердце ни питал
Ты сокровенное мечтанье, —
Но встретясь с ней, смущенный, ты
Вдруг остановишься невольно,
Благоговея богомольно
Перед святыней красоты.
Карл Брюллов.
Акварельный портрет
графини Ю. П. Самойловой. 1830-е.
Karl Brulloff.
Portrait of Julia Samoylova. 1830s.
Достижения Карла Брюллова в портретной области признавались безусловными и неоспоримыми, в том числе и такими суровыми критиками, как Владимир Стасов и Александр Бенуа. К лучшим образцам брюлловского парадного портрета принадлежат изображения графини Юлии Павловны Самойловой — идеала всей его жизни. Трогательно прекрасен своей чистотой акварельный портрет Юлии Павловны.
Карл Брюллов преклонялся перед этой женщиной с первого дня их встречи в Италии до последнего своего вздоха, перед той, которую за вольность взглядов, за независимость поведения недолюбливал самодержец всероссийский Николай I, дальний ее родственник.
С Карлом Брюлловым она познакомилась в Риме, в знаменитом салоне Зинаиды Волконской. Начало их отношений датируют 1827 годом. Летом они вместе путешествовали по Италии и бродили среди руин Помпеи, где и зародился замысел прославившего мастера полотна.
Славу Брюллова как мастера портрета закрепил его Портрет Ю.П. Самойловой с Джованниной Пачини и арапчонком. В портрет Самойловой Брюллов вложил всю силу своего вдохновения. Групповой портрет решен как некая жизненная сцена. Возвращаясь с прогулки Самойлова нежно обнимает своих друзей – Джованину Паччини и арапчонка. Правдиво переданы чувства героев. Умело передав момент движения, Брюллов не нарушил монументальности полотна. Включены в композицию и детали обстановки: диван, занавес, ковер на полу, край резной рамы картины, висящей на стене. Нарядное убранство не загораживает простор, наполненных светом покоев. Это происходит благодаря широко распахнутым дверям балкона с видом на парк.
«Он выставил портрет в настоящую величину идущей благородной дамы,- писал о Брюллове один из итальянских критиков,- … ее голубоватое атласное платье бросает вокруг нее много света… фигуры со всеми аксессуарами написаны свободно и сочною кистью».
В конце 1835 года по предписанию Николая I Брюллов возвратился в Россию и занял должность профессора Академии художеств Санкт Петербурга, начав преподавательскую деятельность. В 1839 году Карл неудачно женился. Совместная жизнь супругов продлилась всего 2 месяца.
В трудную для Брюллова пору краха личного счастья и травли со стороны придворных кругов Самойлова приехала из Италии (в 1839г), чтобы поддержать своего друга. Презрев мнение света, она окружила художника нежным участием, увезла его в свое имение около Павловска — Графскую Славянку. Это был прямой вызов двору, находившемуся в Павловске и видевшему, как вереницы гостей едут к Самойловой. Брюллов начал писать портрет, который снова должен был показать всем его идеал в жизни и в искусстве. Портрет графини Юлии Павловны Самойловой, удаляющейся с бала с приемной дочерью Амацилией Пачини, — пик творчества Брюллова-портретиста.
Содержание этого портрета — торжествующее явление красоты и духовной силы независимой, яркой, свободной личности. Фантастическая грандиозность архитектуры помогает проявиться этой новой грани авторского замысла: кажется, там, в глубине огромного полотна, не просто веселятся маски на обычном маскараде, а там творится маскарад жизни — каждый пытается выдать себя не за того, кто он есть на самом деле.
Второе название портрета — «Маскарад» — соответствует подтексту, второму, главному плану замысла художника. В этом мире лжи Самойлова, полная человеческого достоинства, пренебрежительно скинувшая маску, гордо демонстрирует свою непричастность к лицедейству света. Прекрасное лицо графини открыто — не только освобождено от маски, но открыто всякому движению искренней, страстной души, на нем запечатленной.
Красный взвившийся занавес очищающим пламенем отделяет, отрезает Юлию от кипящей позади шутовской карусели маскарада, от возвышающегося над однообразной пестротой фигур султана, от склонившегося к нему Меркурия, услужливого посла, указывающего жезлом на уходящую прочь красавицу.
Художник подолгу живет у графини также и на её вилле в Ломбардии. Кроме этого графиня владела имением в Груссе (Франция), палаццо в Милане и дворцом на озере Комо. Фрагменты переписки между влюбленными сохранились и свидетельствуют о глубоком чувстве.
Вместе со Всадницей и Портретом Ю.П. Самойловой с Джованниной Пачини и арапчонком, создававшимися во время работы над знаменитой «Помпеей», этот портрет образует своего рода триптих, посвященный знаменитой красавице.
В картине Последний день Помпеи Брюллов написал её рядом с художником на заднем плане, в виде матери, прижимающей к себе дочерей, упавшей на землю и в других местах.
У графини Самойловой было две приемные дочери — младшая Амацилия (род. в 1828) и старшая Джованина Пачини, дети обедневшего миланского певца и композитора Джованни Пачини, автора оперы «Последний день Помпеи», произведшей впечатление на Брюллова. Упоминают, что графиня Самойлова, не ограничившая себя ничем, была одной из любовниц композитора — также как и Полина Боргезе, сестра Наполеона. Когда Самойлова взяла Амацилию на воспитание — неизвестно, но, судя по картине «Всадница», написанной в 1832 году, уже четырехлетней она жила у нее. Вопрос с этими двумя девочками до конца не прояснен, документы свидетельствуют, что у композитора была на самом деле только одна дочь. Существует версия, что настоящее имя второй девочки, Джованнины — Кармине Бертолотти и она является внебрачной дочерью Клементины Перри, сестры второго мужа Самойловой.
В 1845 г. Самойлова принимает решение расстаться с Брюлловым и порывает с ним. В 1846 она выходит замуж за итальянского тенора Пери, лишается подданства Российской империи, продает Графскую Славянку и иное имущество. Второй ее муж, оперный певец Перри, отличавшийся необыкновенной красотой, умрет через год после свадьбы от чахотки.
А через год после его кончины в России умер и первый муж Юлии Павловны — знаменитый «Алкивиад», почему она долго носила траур по двум мужьям сразу. Очевидцы, видевшие ее в этот период жизни, рассказывали, что вдовий траур очень шел к ней, подчеркивая ее красоту, но использовала она его весьма оригинально. На длиннейший шлейф траурного платья Самойлова сажала детвору, словно на телегу, а сама, как здоровущая лошадь, катала хохочущих от восторга детей по зеркальной экологичной паркетной доске дворцов.
Третий муж, дипломат граф де Морнэ, с которым они обвенчались в 1863 г., оставит немолодую уже супругу через год после венчания, объяснив разъезд полным несходством характеров.
К концу жизни Самойлова потеряла практически все свое состояние. Приемные дочери, выданные замуж, через суд взыскивали у графини обещанные деньги и имущество. Умерла в Париже, похоронена на кладбище Пер-ла-Шез, вместе со вторым мужем.
