Фигура старой женщины, сидящей на земле, переносит внимание зрителя с внешнего впечатления на внутреннее состояние модели. Глаза женщины прикрыты, поза замкнута, она пребывает в ином времени и пространстве, отчего композиция приобретает символико-мифологический смысл. Это именно старость – воплощение естественного конца жизни. Она – замыкающая фигура в мифологическом ряду «девочка – женщина – старуха», в контексте которого она сама становится основой нового рождающегося мира, мирового древа. Тело ее словно погружается в темные глубины земли, и старую женщину можно представить владычицей подземного мира.
Символическое решение темы Голубкина соединяет в произведении с эмоциональной импрессионистической лепкой. Быстрыми мягкими мазками скульптор организует форму, подвижные мазки сохраняют следы рук мастера, создавая живую фактуру поверхности, отличающуюся от академической манеры активным взаимодействием со светом и воздухом.
Скульптура «Старость» была выполнена Анной Голубкиной в Париже, где она брала уроки у великого Огюста Родена. Учитель советовал подождать с исполнением фигуры в натуральную величину, но Голубкина решила лепить большую работу. Она пригласила позировать ту же натурщицу, которая ранее была моделью Родена при создании работы «Та, которая была прекрасной Ольмьер», сделанной по мотивам произведения Франсуа Вийона «Жалобы пригожей Оружейницы». В прочтении Родена главное в образе – бытовая сторона: старуха горюет об утрате юного тела. В отличие от учителя Голубкина невербально рассказывает зрителю, что за отрешенностью «Старости» стоят глубокие внутренние переживания, смиренность и принятие прошлого.
Весной 1899 года Голубкина представила работу на ежегодной Весенней выставке Академии литературы и искусства, так называемом Салоне, была удостоена медали III степени и вернулась в Россию признанным скульптором. Посетители говорили: «Как красиво это ужасное», парижан поражала новизна образного решения. Но для русского зрителя скульптура выглядела особенно смелой, так как в России даже в Академии художеств никогда не работали с обнаженной женской натурой. Отечественному зрителю потребовалось время, чтобы понять это новое явление в скульптуре. Право говорить собственным неповторимым языком Голубкина отстаивала своими работами на протяжении всей жизни. Она принадлежала к тому поколению скульпторов, которые, пренебрегая академическими правилами, создавали новый язык пластики.
В 1932 году семья скульптора передала произведение в дар государству в составе тщательно сохраненного наследия художника. Два года спустя в творческой студии А.С. Голубкиной был открыт первый в стране и четвертый в мире музей одного художника-скульптора. Но в 1952 году он был ликвидирован. Произведения скульптора были переданы на хранение в Государственный Русский музей и вернулись в московскую мастерскую лишь в 1976 году, когда музей был восстановлен.
Скульпутура эта родилась в Париже. А. С.Голубкина, сама ученица Огюста Родена, пригласила позировать женщину, которая когда-то была натурщицей и позировала самому мэтру Родену.
Роден когда-то создал скульптуру «Та, которая была прекрасной Ольмер». Скульптура совершенно безжалостно, вызывающе натуралистично показала миру дряхлость старости. Голубкина в свою работу вложила глубинный философский смысл круговорота бытия и смерти. Старая женщина сидит в позе эмбриона в утробе матери, что только подчеркивает стихийную смену жизни и смерти, их невероятного круговорота. Пъедестал, на котором сидит женщина, символизирует землю как место, где человек между входом (жизнью) и выходом (смертью) находит некоторое отдохновение, передышку на пути по замкнутому круговороту, неумолимому, как сама смерть.
Скульптура была выставлена в Париже в 1898 г., где в «Осеннем художественном салоне» получила бронзовую медаль, присужденную ей французской Академией художеств.
Парижане, истые ценители искусств, были поражены реализмом и философией темы жизни и смерти. Некоторые шептали «Как прекрасен этот ужас». Роден как-то сказал Голубкиной, что скульптуре нужна не оригинальность, а необходимо выражение жизни.
Скульптура выглядит совсем живой, хоть и очень старой. Нагая женщина сидит, поджав колени почти к подбородку, даже как-то стыдливо, стесняясь своей беззащитной наготы. Она словно дышит вся, вся ее фигура выражает целомудрие, несмотря на прожитые годы. Жизнь пронеслась, но не нарушила чистоты души и тела. Фигура женщины простая в исполнении и в простате выражения этого целомудрия вызывает неподдельное сочувствие к неприкаянному ее одиночеству, беспомощности, какой-то невероятно чистой и беззащитной дряхлости.
Скульптор в этой статуэтке выразила свое видение, свое понимание такого преклонного возраста: старость – это не разрушение жизни, даже если тело разрушается, но приготовление к конечному переходу. Старость как закономерное, как естественное подведение итогов всей жизни человека.
Женщина прикрыла глаза, вспоминая прожитые годы, задумалась, глубоко уйдя в себя. Ее натруженные руки, плечи, согбенные под тяжестью прожитых лет, говорят о многом. И кажется, что вот-вот разгладятся все морщины на теле и на лице, колесо жизни и смерти повернется и старая женщина вновь станет младенцем, вот-вот готовым родится снова в этот мир.
