Картина Юдифь и Олоферн несравненного Караваджо (Микеланджело Меризи да Караваджо), написанная в 1599 году и хранящаяся в наши дни в Палаццо Барберини в Риме.
В основу картины легла история из ветхозаветной книги Иудифи, суть которой сводится к следующему. Олоферн был одним из любимых полководцев Навуходоносора, армия которого вступила в Иудею и осадила город Ветулию.
Олоферн был предводителем армии известного завоевателя Навуходоносора. Один из городов Ветилуя была осаждена врагами. В этом обреченном на поражение городе и жила Юдифь. Она отличалась невероятной набожностью и целомудрием.
Спастись было невозможно. Тогда Юдифь выбрала лучший наряд и смело пошла прямо к врагам. Она полностью завоевала доверие Олоферна. Однажды он крепко заснул, так как перед этим много выпил. Юдифь спокойно отрезала его голову. Армия осталась без начальника. Началась невероятная паника, и все попросту разбежались. Юдифь стала жить, как и раньше. Она так и не вышла замуж.
Юдифь убила Олоферна именно потому, что он был язычником. Она сделала это во имя бога. Этот поступок стал действительно актуальным тогда, когда католическая церковь начала подавлять всяческую ересь. Юдифь была примером для фанатиков религии.
Караваджо изобразил Юдифь очень мастерски. На ее лице невозможно прочитать триумф победы или же страсть. Можно лишь увидеть, что она решительна и при этом испытывает отвращение. Героиня одета в лучший наряд, который был доступен для женщин из простого народа.
Обычно героиня изображалась уже после того, как она совершила это убийство. Она держала отрезанную голову. Художник запечатлел тот момент, когда происходит это ужасное событие. Голова еще держится на теле. Она не совсем отрублена. У Олоферна глаза абсолютно выкатились из орбит, а рот замер в ужасном крике. Художника зачаровывает сам процесс
Картина натуралистически передает подробности обезглавливания. Мельчайшие подробности физиологического характера шокируют. Этому же способствую яркие краски, использованные художником для того, чтобы придать картине максимальную живость.
Если до Караваджо живописцы уделяли внимание подвигам, художник первым решил сосредоточиться на убийстве. Зритель видит страшную и невероятно суровую сторону этого события.
Надежды горожан на спасение стремились к нулю — однако ситуацию спасла симпатичная и богобоязненная вдова Юдифь, не отличавшаяся робким характером. Нарядившись в лучшие одежды и прихватив для проформы служанку, Юдифь прямиком отправилась в логово врага и, используя традиционные женские приемы, быстро добилась расположения Олоферна.
В один из вечеров, когда привычно пьяный Олоферн, натешившись краткими любовными играми с Юдифью, заснул, лихая вдовушка отрезала ему голову, после чего, прихватив служанку, вернулась в город. Войско вавилонян, оставшись без начальника, мигом запаниковало и разбежалось, а Юдифь, совершившая убийство во имя истинного бога, покрыла себя славой в веках.
Примечательно, что большинство художников изображали Юдифь уже после обезглавливания — в момент, когда вдова, совершив казнь, стоит в глубокой задумчивости с головой Олоферна в руках. «Большинство художников» — но не Караваджо! Караваджо в акте обезглавливания интересовал не результат, а процесс.
Художник, сделавший крайне натуралистичное изображение актов жестокости и насилия одним из фирменных знаков своего творчества, по свидетельствам современников, был буквально заворожен процессом лишения человека жизни через «усекновение главы» — вид казни, который в те времена применялся к преступникам из аристократической среды.
Известно, например, что художник присутствовал на широко известной казни Беатриче Ченчи, причем, находился так близко, что палач дважды просил его «подвинуться и не мешать работать». На всякий случай, напомним: Беатриче Ченчи — дочь богатого римского аристократа Франческо Ченчи, который, будучи сексуальным извращенцем, жестоко терроризировал всю свою многочисленную семью, а с вышеупомянутой Беатриче регулярно совершал богомерзкий кровосмесительный грех — за что, собственно, и был убит по инициативе последней.
Преступление раскрыли, а Беатриче, проявив невиданную для девушки твердость духа и не сломавшись под пытками, была в конце концов казнена на мосту Святого Ангела в Риме. Возможно, именно присутствие на этой казни и позволило Караваджо в высшей степени натуралистично изобразить процесс лишения человека головы — и продолжать делать это впоследствии.
«Жертвоприношение Исаака» (1603), «Обезглавливание Иоанна Крестителя» (1608), «Давида и Голиаф» (1610) — в этих и ряде других картины мы наблюдаем все тот же жестокий акт, к которому Караваджо был явно «неравнодушен». Почему?
Разгадка кроется в неоднозначной личности художника. Караваджо — человек, внутри которого на протяжении всей жизни велась жестокая схватка между ангелами и демонами — и ангелы, надо признать, регулярно ходили с разбитыми носами.
Врожденные порочные наклонности, помноженные на нездоровое увлечение алкоголем, привели к тому, что Караваджо, будучи величайшим художником своего времени, в то же время являл собой классический тип мелкого уголовника-рецидивиста со склонностью к физическому насилию.
У художника регулярно возникали проблемы с законом, и закончилось все это, как мы знаем, убийством, бегством и долгими мучительными годами изгнания, конец которым положила смерть Караваджо.
Если бы не спасительный эффект творчества — мы абсолютно в этом уверены — Караваджо натворил бы непоправимых дел и сел в тюрьму надолго (а возможно, и вовсе был бы казнен) гораздо раньше. Однако сублимация работала — и когда демоны давали о себе знать особенно сильно, Караваджо выплескивал агрессию на холст, освобождаясь от негатива хотя бы на краткое время.
Всё именно так. Что бы ни изображал художник — он прежде всего изображает себя. Ведь что есть произведение искусства — отображение внешнего мира, помноженное на личность художника, и в случае с Караваджо, как и в любом другом, этот обширно представленный «личностный компонент» просто не мог не сказаться на тематике изображаемого.
Следует отметить и еще один интересный момент: искаженное ужасом и болью лицо Олоферна — автопортрет. Таким образом Караваджо избавлялся, хотя бы на время, от тяжкого груза не только садистских, но и мазохистских наклонностей.
Знаменитые картины Караваджо
Что до Юдифи, моделью для нее послужила одна из знакомых проституток Караваджо — Маддалена Антоньетти, или, еще более вероятно, известная куртизанка Филлиде Меландрони, из-за которой у Караваджо в свое время было много неприятностей.
Интересно, что выражение лица Юдифи не содержит таких ожидаемых чувств, как ярость или чувство мести — напротив, у вдовы в высшей степени деловитый, сосредоточенно-брезгливый вид, как будто она только что обнаружила дохлую мышь, которую во что бы то ни стало нужно выбросить из дома.
Вероятно, с таким выражением лица Филлиде Меландрони (думается, это именно она) предъявляла претензии самому Караваджо за отсутствие нежности и подарков. Конечно, можно спорить, насколько уместным являлось изображение продажных девиц в образах ветхозаветных героинь или христианских святых — однако для в высшей степени реалистичной манеры письма Караваджо это являлось несомненным достоинством и огромным плюсом.
