Эжен Делакруа относится к течению французских романтиков. Приверженность этому направлению нашла отражение в картине «Марокканец, седлающий коня». Художник с потрясающей точностью передает мельчайшие подробности сцены. Мы видим складки на одежде марокканца, каждую морщинку на его лице.
Сюжет полотна Эжен Делакруа почерпнул из своей поездки по Марокко. Тогда его впечатлили строгая красота марокканской природы и мужество и свободолюбие этого восточного народа, что художник и пытался выразить в своем творчестве. Но данная работа не превратилась в сухое воспроизведение этнических особенностей посещенного государства.
Эжен Делакруа остается верен себе и изображает марокканца сквозь призму романтизма. Простой по своей сути сюжет имеет глубинную динамику благодаря особой технике письма. Причудливое сочетание контрастных оттенков, текучесть и переливчатость цветов, строгость форм и контуров придает работе особый романтический пафос и позволяет передать сочетание внутреннее беспокойство главного героя картины за внешней показной отрешенностью.
Картина написана «тяжелой кистью». Густые мазки усиливают гнетущее беспокойство главного героя. Грозовые тучи, волнующееся море, контрастность цветов фона и грустная фигура всадника, удаляющегося на втором плане, придают картине настроение тревожного ожидания. Кинжал на поясе марокканца, красная ткань, словно обжигающая ему руки и встревоженная поза коня, подсказывают, что героя ожидает в поездке определенное событие. И нет никакой уверенности, что его исход будет благоприятным для героя. Но что должно произойти с марокканцем в путешествии, художник умалчивает, позволяя зрителю додумать финал истории самостоятельно.
Конечно же, людям, умнее меня хотя бы ж и на одно очко пункта, Делакруа знаменит более по своим первым четырём известным произведениям — «Ладья Данте», «Резня на Хиосе», «Смерть Сарданапала» и в особенности же «Свобода на баррикадах», но вы сами и понимаете, что Делакруа вытворял в своих первых произведениях в начале — «кричал, грозил и богохульствовал». И теперь же, изучив эту тему достаточно полно для себя, я понимаю всю суть спора Делакруа и Энгра, к теме которого я сначала отнёсся немного, каюсь, спонтанно: это был же извечный спор противоположностей — старого и ново современного. И теперь же я понимаю, что тот романтизм Делакруа, чему он дал волю в искусстве, нашёл своё место в мире и истории-то ничуть не хуже, чем сам Энгр.
В жизни Делакруа был так называемый «марокканский период», что было обеспечено его участием в дипломатической миссии в Марокко, в нём художник не перестал творить и набираться вдохновения: некоторые его картины, как, например, те же «Арабы, играющие в шахматы», были написаны и спустя даже 15 лет после поездки. Конечно, возможно, одним из референсов для написания этой картины в 1855 году во время Всемирной парижской выставки, где в основном были представлены ранние работы Делакруа, что и очень расстроило художника, для автора была его старая работа-акватинта 1824 года «Турок, седлающий коня». Во всяком же случае, данная картина написана в неменяющихся канонах романтизма, из-за чего простая сцена седлания лошади превращается в «торжественный акт диалога между мужчиной и лошадью», построенного на контрасте цветов и уникальной композиции сюжета.
Делакруа был, очевидно, мастером и гением своего времени, за которым следовали и которым вдохновлялись многие поколения новых авторов, не в последнюю очередь, импрессионистов и их последователей. В перспективе их спора с Энгром я останусь, даже со всем ново узнанным, верен идеалам классической школы академизма. Но, конечно, как и всё в этом мире, творчество Делакруа развивалось, и мне кажется, что его более поздние работы культурно-историческая судьба будто бы обошла стороной, что я считаю глубоко несправедливым. Ведь именно в них и даётся начало новой художественной революции, охватившей затем весь конец XIX века сначала во Франции, потом в Европе, а после во всём мире.
