Замыслом художника было объединение двух великих мастеров на одном полотне: Санд слушает Шопена. Будучи близко знакомым с обоими героями своей новой работы, мастер даже не утруждал своих друзей позированием. Он писал их портреты по памяти. Замысел остался замыслом. В какой-то момент сама идея показалась мастеру банальной, вдохновение покинуло его и работа осталась незаконченной.
Несмотря на явную эскизность работы, портрет писательницы помогает зрителю лучше понять ее внутренний мир. Перед публикой нежная дама, которая словно постоянно ускользает от взгляда художника. Ощущение движения, динамика и некая загадочность — главные составляющие этой работы. Автор использует темные краски, которые заставляют зрителя вглядываться в детали. Если лицо модели лишь обозначено, то руки выписаны достаточно хорошо. Для художника именно руки писательницы были важным способом выразить ее творческую натуру.
Остается только догадываться, каким бы был этот парный портрет, если бы мастер не остановился на половине пути. Сегодня обе работы, которые можно расценивать, как наброски к общей картине, привлекают внимание критики и профессионалов, потому что именно в таком виде мы имеем возможность ясно увидеть тонкости художественной манеры мастера, ход его мысли.
Перед нами фрагмент некогда целой картины, изображавшей Жорж Санд и Фредерика Шопена. С французской писательницей Делакруа познакомился в конце 1833 года, и результатом этой встречи стала продолжительная дружба не без оттенка взаимной симпатии.
Художнику нравилась независимость женщины, сопротивление с ее стороны любой попытке навязать чужую волю. Однажды, увидев вдвоем Санд и Шопена, художник решил обратиться к жанру портрета и воссоздать на полотне эту встречу.
Однако в таком виде картине не суждено было долго просуществовать. Алчные владельцы ради получения прибыли решились на неслыханное варварство, разрезав картину пополам. Таким образом, одна часть – с изображением Шопена – находится в Лувре, а другая – на которой запечатлена Жорж Санд – ныне хранится в Дании. И только благодаря реконструкции, мы можем понять, как же выглядел шедевр изначально.
Обратим внимание на портрет французской писательницы. Для Делакруа никогда не стояли на первом месте нормы академического искусства; это проявилось и в изображении Жорж Санд – подчеркнуто экспрессивном. Существует пейзаж-настроение, но, видимо, искусствоведы где-то просчитались, не указав жанр, к которому принадлежит эта картина, – портрет-настроение.
При этом полотно не отличается изобилием ярких красок; напротив, используемые Делакруа тона очень мягкие, притихшие, если можно так выразиться. Само же настроение создается в плоскостях, недоступных зрителю, где-то исподволь.
Возможно, это эмоциональное напряжение проявляется в особом повороте головы героини. А возможно, настроение выдает приподнятая помимо воли рука писательницы. И в подобной погруженности героини в себя нет ничего удивительного, ведь в момент ее изображения до женщины доносилась едва ли не самое великое, что когда-либо существовало на земле – музыка Шопена.
