Гувернантка приехала в богатый дом – эка невидаль! Но на самом деле эта ситуация хоть и была вполне обычной, воспринималась все же необыкновенно.
Зажиточные люди приняли в свой дом женщину, которая обучит их детей необходимым манерам. Такие богатые господа, как правило, и понятия не имели о том, круглая ли земля и на чем она стоит. Не до науки им. А детей своих хотят учеными сделать – кто бы желал иной судьбы своему чаду.
У них свои заботы, у них свои дела – мать живет в удовольствии, чаи гоняет, сплетничает. Манерам не обучена особо, да и к чему ей это все. Отцу и подавно французским манерам обучаться бессмысленно. И хотя оба родителя особого значения в этой даме не видят, хотят чтобы все у них «как у людей» было.
Прием гувернантки отнюдь не теплый. Несчастная кланяется купцу, а тот подозрительно на нее глядит – кто такая, где взялась. Он снисходительно поглядывает на нее сверху вниз, сразу указывая ей ее место в этом доме.
Рядом с отцом сын купца. Он – молодой мужчина, надменно, но с нескрываемым интересом изучает новую женщину в их доме. За купцом припрятались купчиха и их дочери. Все с интересом рассматривают гостью. Невоспитанность из них видна невооруженным глазом: от удивления милые барышни даже пооткрывали рты.
С левой стороны в еще одном дверном проему собралась прислуга купеческого дома. Те с таким же интересом поглядывают на барышню, однако нет надменности в их взглядах. Дама с высокими манерами скоро присоединится к их занятиям в этом доме и пополнит их компанию.
Во второй половине 1860-х годов Василий Григорьевич Перов создает свои лучшие произведения: «Проводы покойника», «Тройка», Утопленница», «Приезд гувернантки в купеческий дом», «Последний кабак у заставы», «Спящие дети», «Странник». Каждая из них – законченная новелла о человеческом горе, о человеческой судьбе. В этот период творчества происходит трансформация едкого обличителя нравов в «поэта скорби». Художник преодолевает повествовательность своих работ конца 1850-х – начала 1860-х годов. Раскрывается уникальная способность Перова внутренне «укрупнять» картины «из жизни», добиваться многомерности образов, психологической достоверности позы, жеста, пространственной среды. «Особый свет родной правды», по слову И. Е. Репина, светит в этих знаменитых и любимых холстах художника.
К зрителю картины обращены члены купеческого семейства, в упор разглядывающие гувернантку, – существо из другого мира, сжавшуюся под взглядами купца и его детей, не смея протянуть «работодателю» рекомендательное письмо. Изображенная в профиль со спины гувернантка, рождает ассоциации со сложившей крылышки невиданной «птицей», которая попалась в клетку и теперь во власти «новых хозяев» жизни. Вытянутые пропорции изящной фигурки девушки и приземистые формы тел купца и членов его семьи скроены совершенно по разным лекалам. Гувернантка и купец с семейством изображены в шаге друг от друга, но между ними пропасть, все – воспитание, образование, привычки, нравственные принципы, уровень достатка – их разделяет. Перов пластическими средствами создает контрапункт душевной тонкости и неприкрытого хамства нуворишей, сложной гаммы чувств горького унижения человеческого достоинства, склоненной гордости и примитивных физиологических реакций.
Картина Василия Перова Приезд гувернантки в купеческий дом напоминает сцену одной из пьес А. Н. Островского, любимого драматурга Перова. Перед нами завязка будущей жизненной драмы. Симпатии художника принадлежат гувернантке, попавшей в плен вязкого и мелочного купеческого быта.
Во второй половине ХIХ века Россия вступает в фазу капиталистического развития. Отмена крепостного права приводит к разорению многих дворянских семей. Прежний помещичий уклад, при котором находилось место и для бедных родственников, и для осиротевших племянников, распадается. Образованные девушки «из благородных» часто вынуждены теперь самостоятельно зарабатывать себе на хлеб. И хлеб этот бывает горек. Многим из них приходится идти на службу к новым хозяевам жизни из набирающего силу купеческого сословия. Недавние предки купцов были крепостными крестьянами и теперь получили возможность реванша – «от души» покуражиться над обедневшими «господами».
К чему купеческим дочерям французские манеры? Но теперь дело гувернантки – учить их языку, великосветским манерам обхождения, шитью да вышиванию – всем девичьим увлечениям того времени. Могла ли она себе представить, что получив прекрасное образование, окажется здесь? Увы, но вряд ли такой судьбы ждала себе гувернантка…
