Картина «Расщепление атома (Дематериализация под носом у Нерона)» была написана Сальвадором Дали в 1947-ом и стала одной из первых работ так называемого «атомарного», или ядерно-мистического» периода творчества художника.
В настоящее время полотно «Расщепление атома» выставляется в «Зале Сокровищ» Театра-музея Дали в Фигерасе — там же, где находится гораздо более известная «Атомная Леда», работу над которой Дали начал том же 1947-ом и, с перерывами, трудился над ней целых два года.
Сопоставляя обе картины, невозможно не заметить, насколько они схожи между собой по технике исполнения, а также по композиционному и цветовому решению. В этом смысле «Расщепление атома» можно рассматривать как предтечу «Атомной леды», от которой, в свою очередь, останется всего один шаг до «Мадонны Порт-Льигата», где соединятся, наконец, воедино три компонента новой «святой троицы» творчества Дали: классицизм, религиозность и ядерная физика.
Именно этот «тройственный союз» ляжет в основу работ Дали 50-хх — однако переход случится не сразу. Сальвадор Дали начал «изменять сюрреализму» постепенно. Первым делом в работах гениального каталонского усача все отчетливее стали проявляться черты академической живописи — абсолютным венцом которых можно считать «Галарину» или «Корзинку с хлебом», которыми мы только что имели возможность полюбоваться.
Второй компонент — интерпретация достижений современной науки живописными средствами — возник в работах Дали страшного события, изменившего мир навсегда — атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки.
Шок, который пережил в августе 1945-го весь мир, в полной мере потряс и Сальвадора Дали — в то же время заставив его заинтересоваться ядерной физикой, а потом и другими научными дисциплинами. Отныне этот интерес будет сопровождать Дали до конца его дней — одной из последних книг, которые читал Дали незадолго до смерти, была «Теория катастроф» математика Рене Тома.
«Атомной» или «ядерной теме» посвящена и картина, о которой мы говорим. Атом представлен в виде плода граната — и не случайно. Гранат, как известно, являющийся символом жизни, любви и плодородия, расколот надвое — так Дали выражает свой страх перед разрушительной мощью атома, которую научные достижения внезапно вложили в руки человека.
Человек — существо по определению слабое, грешное и подверженное искусам. Вложить в его руки силу, способную с легкостью уничтожить на планете все живое — значит, обречь человечество на жизнь в постоянном страхе.
Вспомним — так впоследствии и вышло. Все последующие десятилетия прошли под знаком ядерной гонки вооружений, и не раз судьба планеты Земля висела на волоске. Со свойственным всякому большому художнику даром провидца Дали предугадал этот ставший обыденностью кошмар.
Ренессансное искусство, уходящее корнями в античность, явлено нам в образе Нерона, античного портика и изысканно-утонченных персонажей на переднем плане, явно указующих на то, как тщательно, будучи во Флоренции, Дали проштудировал сокровища галереи Уфицци.
В картине «Расщепление атома», написанной в США, в то же время много Каталонии — родины художника. Родина, по которой Дали безумно истосковался (через год с небольшим он сможет, наконец, ступить на родную землю) представлена в виде многократно нам знакомых по картинами 30-хх видов долины Ампурдан со скалами, обрамляющими залив Росес, а также типичного для каталонских пейзажей кипариса. Несколько кипарисов, напомним, росли (и продолжают расти) у дома Дали в Порт-Льигате.
Кипарис, как и чернильницы — заимствование из привычного арсенала Дали-сюрреалиста 30-хх. Чернильницы, кстати, по собственному определению Сальвадора Дали, должны вызывать в зрителе ощущение умиротворенности и покоя. Именно такие мысли, думается, охватывали Дали, когда он переставал думать о ядерной угрозе и вспоминал свою малую ампурданскую родину.
Отметим, что в картине «Расщепление атома» уже присутствуют дезинтеграция и левитация, которые в дальнейшем станут обязательной чертой едва ли не всех его «ядерно-мистических» работ.
Взрыв Хиросимы – страшный, сотрясший землю до основания и изменивший ход истории, повлиял и на Сальвадора Дали. Он, и раньше интересовавшийся устройством мира, тайными законами, по которым он работает, ядерной физикой, биологией и прочими естественными науками, оказался заворожен самой идеей ядерного взрыва. Это видно на многих его картинах, написанных после 1945 года – «Расщепленный атом» – одна из них.
Попытка переработать окружающий мир в картине, сделать его иным, не понимаемым разумом, но понятным сердцем.
Вот он, атом. Спелый гранат, распадающийся на две части, заключенный в твердый каменный монолит, на боку которого можно разобрать греческие буквы, указывающие на то, что это именно атом. Вот люди, стоящие вокруг – гимнаст в ярком трико, задирающий голову в немом восторге, юный паж, опирающийся на меч, склонившийся в поклоне. Женщина, укутанная в отрез белой ткани, чья поза указывает на внимание и настороженность. И взирает на это вытесанный из камня юноша с тонкими, греческими чертами лица – плод влияния на Дали греческой живописи и скульптуры.
Над ними храмовая арка, парит в воздухе, символизирует божественное участие во всех сферах жизни человеческой. Одинокий кипарис тянется к небу из пустынной равнины.
Эту картину Дали современники-сюрреалисты отказывались признавать искусством, как и многие другие из его картин. Они не считали Дали нормальным – его интерес к Гитлеру казался им нездоровым, чем-то глубоко политичным. На самом же деле Дали был увлечен самой фигурой Гитлера, его взглядом на мир, формами его лица и тела. Он никогда не вкладывал в изображения диктатора ничего, близкого к политике.
Впрочем, и порицание коллег-художников его не задевало. Дали искренне считал себя истинным сюрреалистом, а остальных – так, людьми без особой фантазии, которым и сказать-то нечего.
