Прообразом кающейся Марии Магдалины послужила его неизменная натурщица, которая позировала для его картин многие годы. Это венецианская красавица Джулия Фестина, которая на протяжении многих лет вдохновляла художника на повторение образа кающейся грешницы.
На самой картине мы видим красивую молодую особу, которая глубоко страдает. Она всматривается в небо своими прекрасными заплаканными глазами, прижимая руки к груди. На заднем плане изображено одинокое дерево, которое очень гармонирует с силуэтом кающейся Марии.
Эта сюжетная линия была очень распространена и популярна в эпоху Возрождения, поэтому картина имела огромный успех. Художник переписывал портрет Кающейся Марии Магдалины несколько раз для разных заказчиков каждый раз немного меняя детали.
На одной из картин он немного поменял положение рук, а на другой изменил положение головы Марии. Так же художник менял задний фон картины. На одной из картин женщина сидит на фоне одинокого дерева и ночного неба, а на другой на фоне зарождающейся зари. Но, несмотря на изменения внутри самой картины натурщица всегда была одна и та же.
Картина показывает нам раскаивающуюся блудницу, которая готова идти за Иисусом Христом, чтобы очиститься от позора и смыть с себя все свои грехи.
Ее фигура полна трагизма и боли. На картине мы так же видим предметы, которые характеризуют Марию, как библейский персонаж. Слева от грешницы мы видим сосуд — как известно в библейском описании Мария Магдалина омывала ноги Иисуса из кувшина. Так же на картине изображены череп и книга, как символы знания и смертности всего сущего.
Несмотря на раскаяние и устремление к богу, на картине мы видим прекрасную земную женщину, которая светится как бы изнутри. Ее рыжеволосые кудри струятся по телу словно солнечные лучи. Фигура ее облачена в тонкую рубашку, лишь слегка прикрывающую грудь. Ее формы стыдливо прикрыты руками и волосами, но несмотря на кающийся образ она выглядит одновременно и смиренно и немного вызывающе.
Поздний Джампетрино с эстетической и проникновенной нотой воплощает весь свой внутренний мир в «Кающуюся Марию Магдалину». Данное полотно было написано на очень типичный для эпохи контрреформации сюжет.
С другой стороны, художник, фактически снова и снова подтверждает наличие в своем творчестве языческий и гуманистический фундамент. Зритель должен обратить внимание, как убежденный, до мозга костей реалист, уверенно пересматривает религиозно-мистическую ситуацию, делая тем самым полотно, которое относительно своей задумки и воплощению, является враждебно настроенной реакционно-мистической внутренней линии.
Для автора, на первом месте стоит не пафосная составляющая общего сюжета покаяния, не манящий вкус религиозного поклонения и никак не тленность плоти, откуда рвется к небесам душа человека.
Особенное внимание стоит обратить на невзрачные, но напряженные цветовые тона, которые придают особенную драматичность. При этом благодаря игре света и тени, удается достичь динамики в фактуре. При этом жесткие контуры и отсутствие пластичности не наблюдается. В целом, определенность формы полностью совпадает с внутренней динамикой и движением.
Грудь будто дышит, а волосы не просто лежат, а спадают. Можно заметить, как свет приятно колышется в волосах, при этом, он будто ведет борьбу с сочными тенями и буквально лепит форму тела.
Мастер прямо восхищается Магдалиной. На полотне показано, как прекрасен человек в своей естественной красоте, а его чувства при этом, максимально значительны и отчетливы, выходят на первый план. Но несмотря на все это, страдает не только Мария, но и сам автор полотна, и эти чувства отчетливо передаются зрителю. Безмятежность была нарушена, но несмотря на это, даже непокорный человеку фон, не обременен горем.
