Мастер-портретист и ключевая фигура во французских интеллектуальных кругах конца девятнадцатого века, Эдуард Мане исполнил ряд выдающихся портретов своих современников: коллег-художников Клода Моне, Еву Гонсалес и Берту Моризо, писателей Эмиля Золя и Стефана Малларме, политиков Жоржа Клемансо, Антонина Пруста и Анри де Рошфора, коллекционеров и меценатов Жана-Батиста Фора и Эрнеста Ошеде, писателя и критика Теодора Дюре, свою жену Сюзанну Мане и многих других.
На фоне столь выдающегося собрания портретной живописи Мане написал только два автопортрета, выполненных примерно в одно и то же время: настоящую работу и «Автопортрет в тюбетейке», ныне находящийся в художественном музее Бриджстоун в Токио. Квинтэссенция образа живописца, «Автопортрет с палитрой» показывает фигуру художника по пояс, украшенную атрибутами его профессии — палитрой и кистями. Выполненная в зрелый период карьеры Мане и на взлете импрессионистского движения, эта работа считается одним из величайших автопортретов в каноне западного искусства. Искусствоведы часто сравнивают настоящую картину с тем, как Веласкес изобразил себя перед большим мольбертом в знаменитом шедевре «Менины».
Но если последний поместил себя почти на задний план своей мастерской, отдав все внимание пятилетней Маргарите Терезе и ее свите, Мане делает себя тематическим центром изображения. В то время как традиционный сюжет и поза фигуры в настоящей работе отдают дань уважения знаменитым автопортретам таких мастеров, как Рембрандт, Тициан и Гойя, его современный авангардный стиль проложил путь для многих художников следующих поколений, включая Ван Гога, Сезанна, Пикассо, Фрейда, Бэкона и некоторых других.
Это полотно, по всей видимости было написано ещё до того как на велосипеде Мане получил травму, которая привела его к ревматизму, а потом и к ампутации ноги. Страшная судьба у этого художника: его ненавидела критика, его презирали и над ним смеялись посетители салонов, где он демонстрировал свои работы. И наконец, болезнь фактически отнимала время от работы. Кроме того, художнику угораздило жить в то время, когда Францию просто лихорадило от обилия судьбоносных событий.
Но в политику художник почти не вмешивался. Хотя иногда всё же приходилось участвовать в революционных мероприятиях. И всё же, несмотря на передряги, он успел рисовать. И работал много. Потом был импрессионизм, и потом снова были поиски своего стиля. Вот за эти поиски и компромиссы его и добивала критика. Даже больного.
На автопортрете ещё только всё начинается, ещё только первые зачатки будущей беды. И это заметно – худоба, некая настороженность в глазах, но всё же главное его «орудие» – кисточки – он крепко держит в руках. Это потом он будет с трудом держать кисть в руках и рисовать, превозмогая боль. Это потом уже, будучи совершенно больным, ему вручат
Почётный орден и станут признавать как величайшего художника Франции. А когда его не станет, то весь артистический Париж придёт к нему на похороны. Там будут все: и те кто его ненавидел и те кто ему сочувствовал, и все будут оплакивать его талант. Но это уже будет тогда когда сам он этого не услышит.
Странная такая закономерность: талантливый человек жив – мы его лицом в грязь и закидываем оскорблениями, как только он уходит – мы признаем его талант и говорим, как жаль что он так рано ушёл от нас. И это не чисто русская «традиция». Это пришло из Европы, случай с Мане – наглядный пример.
Для художника нет более откровенной или интимной темы, чем автопортрет. «Автопортрет с палитрой» представляет собой сложную композицию, визуализацию интроспекции и самоанализа художника на пике его карьеры, а также сознательное построение собственного образа, с которым художник предстает перед современниками и будущими поколениями. В этой работе Мане изображает себя джентльменом, одетым в модный коричневый пиджак, галстук и шляпу, а не как старательный художник, измазанный краской. Справа, в едва различимой руке он держит длинную деревянную кисть с красной краской на кончике; левая рука удерживает палитру для рисования с еще тремя кистями.
Поскольку Мане почти наверняка не был левшой, картина является зеркальным отражением. Фигура подсвечивается слева, благодаря чему создаются тени под левой рукой и на правой половине лица. Взгляд художника направлен вперед на зрителя. На практике художники не носили парадную одежду во время работы, поскольку ее было слишком легко испортить масляной краской. Но подобно тому, как Веласкес использовал свою одежду, чтобы подчеркнуть близость к испанскому двору, одежда Мане демонстрирует его роль стильного и успешного парижского художника, «который не только по своей художественной позе, но и по внешности является собирательным образом художника современной жизни», как охарактеризовал его Бодлер.
На протяжении всей своей истории великолепие «Автопортрета с палитрой» Мане признавалось многими историками искусства и он был включен во многие основополагающие выставки начиная с 1910 года. О важности этой работы свидетельствует количество знаменитых коллекционеров, владевших ею: в первые годы ХХ века картина принадлежала Огюсту Пеллерину, одному из самых «ненасытных» и разборчивых коллекционеров своего времени. Наряду с работами Ренуара, Писсарро, Сислея, Дега, Моне и Сезанна, Пеллерин владел не менее чем пятьюдесятью картинами и пастелями Мане. Среди них были «Официантка в пивной», находящаяся теперь в коллекции Музея Орсе, и культовый «Бар в «Фоли-Бержер»», хранящийся в галереях Института Курто в Лондоне. Настоящая работа позже принадлежала другим выдающимся коллекционерам, в том числе Якобу Гольдшмидту и Джону Лебу. Ее богатая история, ее значение как автопортрета и ее уникальное сочетание традиционного и современного выделяют эту картину как настоящий шедевр импрессионистского искусства.
