Потерпев фиаско в семейной жизни, Брюллов с головой погрузился в художественную работу. “Моя жена – художества”, – написал он тогда в одном из писем. К этому времени относится и портрет Струговщикова – шедевр русской портретной живописи.
Как обычно, Брюллов писал здесь не внешность человека, а его внутренний мир, его, по большому счету, душу. Любопытный нюанс: А. Н. Струговщиков в пору создания этой картины был занят переводом гетевского “Фауста”. Чуткий зритель услышит “фаустовское” эхо в представленной работе.
Струговщиков Александр Николаевич – поэт и переводчик; образование получил в Санкт-Петербургском университетском благородном пансионе; служил в военном министерстве. Участвовал в “Библиотеке для Чтения”, “Московском Наблюдателе”, “Современнике” , “Отечественных Записках” и “Всемирном Труде”. Отдельно напечатал: “Римские элегии” ; “Стихотворения” ; “Переводы. Статьи в прозе” ; “Вертер.
Опыт монографии с переводом романа Гете” и др. В 1869 г. Струговщиков редактировал критико-библиографический журнал “Библиограф” .
В “Русской Старине” 1874 г. помещены “Воспоминания Струговщикова о М. И. Глинке”. Струговщиков принадлежит к числу лучших наших переводчиков: Белинский “упивался” его переводами из Гете и Шиллера. Переводил Струговщиков вольно, но очень литературно, и если и отступал от буквы подлинника, то всегда передавал его дух.
Картина «Портрет А. Н. Струговщикова» выполнена К. П. Брюлловым маслом на холсте в 1840 г.
Жанр – портрет.
В красном кресле расслабленно и свободно откинулся поэт и переводчик Александр Николаевич Струговщиков. Пожалуй, кресло это единственное яркое и насыщенное пятно в работе. Оно подчеркивает утонченность, изящество и интеллигентность портретируемого. Голова героя наклонена чуть в сторону. Бледное, гладко выбритое лицо обрамлено черными, аккуратно уложенными, гладкими волосами. Прическа открывает большой лоб поэта. Задумчивый взгляд умных глаз устремлен в сторону. Художник великолепно передал момент духовного созерцания и хрупкого, не терпящего беспокойства творческого процесса. Немного выдвинутые вперед, плотно сжатые, мягкие, чувственные губы усиливают это впечатление. Выражение лица – спокойное, наполнено мечтательностью. Некоторый трагизм, однако, добавляет так называемый «рембрандтовский треугольник» на левой щеке. Бледность лица усилена сочетанием черных волос и платка, кокетливо завязанного на шее.
Поэт одет в белую рубашку, черный жилет и коричневый пиджак. Из рукавов пиджака выглядывает светлые края рубахи. Руки расслаблено лежат на ручках кресла, одна кисть безвольно висит, вторая держит книгу. Длинные тонкие пальцы подчеркивают душевный настрой поэта, его мечтательность и утонченность. На одном пальце – темное кольцо.
Поэт принял естественную и непринужденную позу, в ней нет напряжения и избыточной энергии. Светотеневой рисунок подчеркивает лишь мягкий объем головы, черты лица, некоторую вялость облика. В картине нет резких контрастов, драматической экспрессии, трагедии.
Интересно, что при всей одухотворенности образу свойственно безволие и пассивность.
Работа хранится в Государственной Третьяковской галерее.
