Картина представляет собой контур человеческой фигуры, обращённой к нам и изображённой своей верхней частью.
Всё остальное — это детали. Руки и ребра состоят из большого количества одноколёсных деревянных тачек и их деталей. Все они вихрем улетают в родничок, где, словно в куполе церковного собора образовано круглое отверстие, в котором сияет небо, но в центре круга — тачка. Вокруг головы также летают тачки и обрамляют её массивные облака. Свет из родничка-макушки головы бьёт вниз, в область груди. Здесь изображён вход во храм Господень.
Рядом перед нами алтарный столик с Крестом. И фигуры людей. Пара человек стоят ближе к нам. Это мужчина с собачьей головой, как на древнеегипетских фресках и женщина в длинном платье, они рассматривают какую- то коробочку. Ближе ко вратам стоят двое церковников в своём традиционном облачении. Вход обрамлён двумя колоннами, справа ко храму приближается женщина. Здесь же, недалеко от неё, ближе к нам, среди тачек фигура, напоминающая нам ангела или архангела, сопровождающего тачки в царство небесное.
Вся картина выглядит скорее как набросок какой-то глобальной задумки, нежели настоящая полноценная работа. Здесь явно каким-то образом художник предоставляет нам вольную трактовку библейских знаний о путешествиях душ из храма христианского во храм небесный. Однако, канонам священной церкви такая работа явно не соответствует, а что было на уме у самого Сальвадора Дали, когда он это рисовал, нам остаётся только об этом догадываться.
В цветах художник, как обычно скуп, в основном это ржаво-рыжий цвет. Немного голубого тона мы можем увидеть на вершине купола- головы. В остальном — это разбавленная до очень жидкой консистенции коричневая краска, с тонкими, чуть ли не карандашными графическими набросками…
На просторах художественного и, в частности, изобразительного искусства – масса авторов. Каждый из них либо выделяется, либо всячески пытается это сделать. Причём, пути выбирают все абсолютно разные. Идя по дороге от простого к сложному, доки арт мастерства избирают разные приёмы изображения того или иного предмета, чувства или целой истории. Порой в небольшой холст вписывается целая плеяда событий. Картина — это как действие в театре, со своими актёрами, сценами и даже зрительным залом.
Картины Дали – это особая ветка дискуссий. К каждому шедевру нужно подойти, так сказать, подготовленным. Ведь не зря его называли и продолжают называть гением сюрреализма. Данное, почти что клише, закрепилось за ним уже после первых работ. Это ещё объясняется тем, что буквально в каждой картине читались характерные черты, присущие мастеру. Эксцентричность вкупе с юношеским бунтовством. Неординарность и эмоциональность Дали выплеснулась в ряд экстравагантных картин.
Суть картины – это мерно взрывающаяся голова, схожая по своим очертаниям с одной из Мадонн от Рафаэля. Но если мы говорим о художнике класса Дали, то уже сразу можно понять, что суть картины таится в более глубоком. Несмотря на образ спокойствия и даже немного ужасающей невозмутимости, полотно включает в себя купол Пантеона. От света, который падает внутрь, структура разбивается на мелкие части и отдельные эпизоды. Единение они находят внизу слева в образе тачки – эротического прообраза Дали.
Особую позицию в этом ряду занимает работа под названием «Тачки». Первым, что стоит упомянуть при броском взгляде на картину – это то, что послужило толчком для её написания. Вложенные импрессии в работе от переизбытка эмоций касательно открытий в ядерной физике. Это часть на тот момент новой науки настолько сильно повлияла на воображение художника, что он поспешил сразу же передать свои эмоции на экстравагантном полотне. Таким образом, Дали становится автором и приверженцем «ядерной живописи». Многие фрагментированные эпизоды в этой и в других картинах отображают его интерес к глубокому мистицизму.
Здесь каждому найдётся место. Причём роль, отведённая зрителю, оказывается порой главной в цепочке воспроизведения эффекта. Впрочем, настоящие художники не стремятся к этому. Для них главным является в первую очередь искусство. Они не стремятся за деньгами, и это можно прочувствовать в каждом движении холста мастера. Хотя порой известность ко многим, как это ни печально, приходит многим позже их реальной жизни.
