«Мрачная игра» удивляет и в то же время, восхищает воображению живописца, который смог насытить холст разнообразными фантастическими существами и фигурами. Изощрённо и изобретательно внедряются в сознание сгустки вымысла и реальности, куски биологической ткани, пришедшие из кошмарных снов. Приближённые к наиболее жизненным образам персонажи могут быть поняты как обнимающаяся пара, но больше пугают огромные ступени, которые ведут в бездну неизвестности. Странные видения окутывают сознание, возникая ирреально. Недалеко стоит чудовищный монумент, а его подножия с обеих сторон помещены скульптуры львов.
На центральной части картины зафиксированы женские бёдра со сложной композицией в форме амёбы. В неё вплетено изображение головы птицы, утрированный силуэт женщины с опущенными веками и нежной рукой, ласкающей лицо персонажа.
Жуткие в своём откровении видения, навеянные извращёнными сексуальными мотивами, клубятся над головой персонажа.
Навязчивые страхи, идеи, изощрённые желания самого художника воплощаются на полотно – и это самая вожделенная тема картины.
В завершение этой экзальтированной конструкции, воссоздаётся круговорот из шляп, камнеподобных форм, голов.
Образ всего произведения, с одной стороны отталкивающий, но и привлекающий внимания, с другой стороны.
Тематика подобных откровений прослеживается своими некоторыми безумными фантазийными элементами в других его картинах, и находит восхищение среди почитателей его таланта.
Картина «Мрачная игра» была написана Сальвадором Дали в 1929-ом году и явилась переходной ступенью от полотна «Первые дни весны», где каталонский художник впервые, можно сказать, заявил о себе, как о последовательном сюрреалисте и преданном поклоннике Зигмунда Фрейда, к замечательному во всех отношениях холсту «Великий Мастурбатор», в котором «чудесная метаморфоза» проявилась особенно наглядно. Настало время говорить о новом большом таланте, пополнившем сюрреалистическое братство.
«Мрачная игра» — относительно небольшая вещь (44,4 Х 30,3 см, масло, холст) которая в наши дни находится в частой коллекции в Париже. Дали приступил к созданию «Мрачной игры» летом 1929-го, вернувшись из Парижа, где их совместный с Луисом Бюньюэлем фильм «Андалузский пес» произвел настоящий фуррор.
В финансовом плане, однако, это успех никак на благосостоянии Сальвадора Дали не отразился — он продолжал оставаться зависимым от отца, крайне недовольного, а лучше сказать, расстроенного тем, что его сын тратит время и силы на такое «несерьезное» занятие, как живопись.
Никоим образом успех «Андалузского пса» не повлиял и на личную жизнь Дали, которая сплошь, кажется, состояла из комплексов и будем откровенны, отсуствовала как таковая. До судьбоносной встречи с Галой оставалась всего пара месяцев — но Дали, понятно, не мог знать об этом.
На момент написания «Мрачной игры» Дали был 25-летним «сознательным» девственником, мучительно жаждавшим физического контакта с женщиной — и так же мучительно боявшимся его. Молодой Сальвадор испытывал сильные сомнения относительно своей потенции, и, в не меньшей степени, относительно самой своей способности «сделать всё так, как положено, когда дойдёт до дела».
«До дела», тем не менее, никак не доходило, и свои сексуальные «терзания» художник пытался облегчить с помощью двух занятий, которым предавался с одинаковой силой и страстью — мастурбации и живописи.
Вернувшись из Парижа в Каталонию, Дали стал особенно активно практиковать искусственное введение себя в мир грез. По утверждению художника, в этом состоянии полусна-полуяви ему являлись множественные иррациональные образы, происхождение которых не всегда поддавалось определению, однако Дали не сомневвался, что многие из них коренятся в его детстве.
Вот как пишет об этом сам Дали: «Другие образы были куда сложнее и многозначное. Как, например, вот этот кроличий профиль, причем, глаз зверька оказывается в то же самое время глазом громадного пестрого попугая. И мало того: тем же самым глазом смотрит рыбья голова, вместившая и кролика, и попугая. Иногда у этой рыбы я замечал прилипшего кузнечика у самой пасти. Еще, особенно в море, на веслах, перед глазами у меня вдруг возникала целая стая разноцветных крохотных зонтиков.»
Следуя методе своего кумира Зигмунда Фрейда, Дали, фиксируя свои ощущения и переживания, старался быть внимателен к мельчайшим деталям, и в конце концов решил, что все они в обязательном порядке должны быть включены в картину, которую он непременно должен написать. Картиной этой и стала «Мрачная игра».
Целый вихрь искрометных фантазий исходит из головы Дали, или Великого Мастурбатора, размещенной в центре картины. Таким изобразительным приемом, кстати, пользуются медиумы, фиксируя образы, возникающие у них в голове.
Обнаженная грудь девушки и ее правая рука в то же самое время являются пеннисом-пальцем с тестикулами, направленным в сторону жирных женских ягодиц, а точнее, ануса, кишащего муравьями. Справа от левой груди девушки изображена фаллическая сигарета, направленная к вагине — далеко не единственной в довольно небольшом пространстве холста.
В этот период Дали был охвачен размышлениями, связанными с «технической» проблемой анального полового контакта — разумеется, размышления эти (в силу отсутствия самих «контактов») носили сугубо теоретический характер.
Слева от пениса-пальца богохульник Дали поместил потир с евхаристической облаткой, в соответствии с общепринятой католической иконографией. Кощунственное соседство просфоры с анусом и с направленным к нему фаллическим пальцем подтверждает враждебно-агрессивное отношение Дали к Католической церкви — в полном соответствии с канонами сюрреализма и некоторыми особенностями национального характера. Испанцы и вообще богохульники, а каталонцы — в особенности.
Только слепой не заметит, что повсеместно на картине присутствуют вагины — самые ужасные, и в то же время мучительно желанные отверстия для девственного Сальвадора. Сливаясь с головой девушки, рот мужчины трансформируется в кроваво-красные половые губы; даже в раздвоенных вмятинах шляп просматривается женский половой орган, а в центре замысловатого водоворота предметов изображена еще одна вульва с темной, как в ухе кролика, ложбинкой.
Сама голова мастурбатора с массой различных предметов, увлекаемых потоком вниз, к ногам фигуры с розовыми ягодицами, образует в то же время очертания головы осла, ухо которого хорошо заметно позади головы мастурбатора.
Присутствие двух фигур в правом нижнем углу напрямую связано с детским воспоминанием Дали об одном случае, когда отец художника прибыл в спешке домой и объявил во всеуслышание семейству, что он только что «обосрался» — чем вызвал у малютки Дали сильнейшее чувство стыда за родителя. Ближайшая фигура пристально смотрит на соблазнительные ягодицы, зажав в правой руке острый предмет, завернутый в окровавленную тряпку.
