Замысел Кузьмы Петрова-Водкина был до крайности прост и реалистичен: конец Гражданской войны начала 20-го века, раздача рабочим-труженикам и военным квартир, ранее принадлежавших буржуям. Одна из таких квартир, полученная молодым человеком, сидящим за столом с трубкой в руках. Новоселье.
Рассмотрим некоторые особо важные фрагменты полотна. Справа от нового хозяина сидит мужчина, поднявший руку. Это основной рассказчик. Заметьте, не хозяин, не его заселение обсуждается, а какие-то переживания и истории мужчины с поднятой рукой.
За окном явно проглядывает Петропавловская крепость, а значит, жилище это элитное, ибо стоит на Дворцовой набережной. Впрочем, может ли у буржуя бедная хатка быть?!
Около буржуйки, на которой греется чайник (а что вы хотели, только-только завершилась война, ещё многие и многие работы предстоят по восстановлению нормальной жизни, например, вставка стекла вместо фанеры над головой молодого человека у окна), стоит бывший фронтовик, выживший, но с перебитой рукой, а рядышком стоит скромница в розовом платье. Они уединились, несмотря на то, что находятся в обществе, и воркуют.
Сидящая у буржуйки кормящая мать – явная отсылка к Мадонне, не важно какого художника, – любого!
Есть на картине и несколько сопоставлений богатого устройства бывшего хозяина и простенького быта нынешнего: дорогой стул (пустой, кстати!) и деревянный табурет; хороший ковёр и маленький дешёвый половичок; шикарные картины в позолоченных рамах и бедненький стол (в смысле – угощение) по случаю праздника; огромное роскошное трюмо, пересекаемое чуть что не ржавою трубой.
В правом верхнем углу висит пустая рама. На самом деле это оклад, только иконы там уже не предусмотрено новым строем.
Сюжет картины «Новоселье» Петров-Водкин детально описывает в газетной статье. Художник говорит, что представлен «исторический момент, когда наша страна, победив на фронтах Гражданской войны, стала переходить к мирному строительству. Время действия – 1922 год. Весна. Рабочая семья получила квартиру в центре города. Прежний хозяин ее – фабрикант или банкир, очевидно, сбежал за границу.
В большой комнате с окнами на Неву собралось человек 20 – хозяева и их гости, простые хорошие люди. В самом их подборе, в выражении лиц, в одежде, в движениях я показываю и следы оставшейся позади Гражданской войны, и начало новой социалистической стройки». И еще: «Хозяин – в белой рубашке за столом с трубкой. Его жена с ребенком в кресле. Затем старик, очевидно, ее отец, который, конечно, приехал из деревни. Человек, сидящий за столом, рассказывает – пять лет он отсутствовал. Все охают и радуются. Дальше – типаж как бы бывшей земской учительницы. Рядом – с фронта раненый, который что-то говорит девушке, они невольно влюбляются. В правом углу картины разговор молодого фронтовика со стариком, который прожил долгую жизнь и знает, где раки зимуют и почему были несчастья на земле русской. Кругом светлая белая ночь».
Несмотря на задуманный позитивный посыл, картина не передает радости встречи и скромного праздника общей победы. Не имея опыта изображения торжествующего оптимизма, который требовался в подобного рода сюжетах, Петров-Водкин перегружает картину персонажами и деталями. За этой дробностью и суетой художник словно проговаривается об ужасе 1937 года. Кажется, что эти «новые хозяева» могут быть сметены вихрем репрессий так же, как те, которые были сметены ранее вихрем революции.
Картина, созданная для масштабной Всесоюзной художественной выставки «Индустрия социализма», не была принята выставочной комиссией, очень чуткой ко всякого рода недопустимым двусмысленностям.
По всему заметно, что художник заранее всё распланировал, тщательно готовился, куда кого и что поставить, а уж потом писал по плану. Получилось хорошо, много персонажей, разных и в то же время одинаковых, живущей общею идеей, много предметов обихода, единственный минус – это цветовая гамма всей композиции: вроде, новоселье, праздник – а тускловато всё, скучно…
