Самый крупный из мастеров «пейзажа настроения», ученик А. К. Саврасова и В. Д. Поленова, Исаак Ильич Левитан, вдохновенный поэт русской природы, одновременно и завершает развитие отечественной реалистической пейзажной живописи в XIX веке, и открывает ее новые перспективы в веке следующем.
Творчество Левитана многогранно. Он — тонкий поэт-лирик, с исключительным мастерством раскрывающий через различные состояния природы глубокие человеческие переживания. Неслучайно авторитетный историк искусства И. Э. Грабарь называл Левитана «самым большим и самым мудрым мастером русского пейзажа».
Левитана называют “художником настроения” и именно в этом амплуа он знаменит. Он воспевал русскую природу и природу вообще, всегда отдавал предпочтение пейзажам и был фактически влюблен в окружающий мир, что видно по всем его работам.
Среди них изображения лесов и полей, сел и рек, и на подавляющей большинстве картин человек отсутствует, как нечто, не вписывающееся в природу. Человеку Левитан не придавал определяющего значения – максимум, что было человеческого в его картинах, это вложенное в них настроение.
Он мог изобразить радость и надежду на лучшее, мог – печаль и тоску. Мог кистью описать сердечное любовное томление, мог – ожидание или страх.
“Альпы” в его изображении это холодность и отстраненность. Картина выполнена в темных цветах, только небо и туман на ней светлы. Она четко разграничена внутри себя на несколько уровней – земля, зеленая и поросшая невысокой травой, полоса тумана, завивающегося в фантазийные полосы и завихрения, потом низкий горный хребет, невысокий настолько, что может сойти за холмы, высокие фиолетовые горы, виднеющиеся вдалеке и надо всем этим высокое белое небо.
Никакого участия, никакого интереса не чувствуется за горами. Они просто есть и смотрят на мир отстраненно и холодно. Все оттенки на картине – холодные. Даже зеленый, который может быть более чем теплого оттенка, здесь холоден, что уж говорить о ледяном белом тумана, о фиолетовой сумеречности далекого хребта, о небе. При взгляде на картину создается ощущение таинственности, словно заглядываешь в тайный уголок, куда не стоит ходить человеку. Здесь есть лавины и дикие звери, здесь есть лед и холод, здесь не пройдешь и нескольких миль без проводника.
Такой может быть и душа человеческая – замерзшим льдом, куда лучше не соваться без приглашения и где невозможно пройти без подсказки.
Связанный глубокой любовью с русской природой, воспевавший ее в своих полотнах, Левитан, тем не менее, посвятил несколько работ и европейскому пейзажу. Будучи на лечении за границей, художник в 1897 году посетил местечко Курмайор в Швейцарии, где создал ряд выразительных пейзажей. Наиболее интересными для Левитана оказались величественные и прекрасные горные ландшафты. Он писал в письме Е. А. Карзинкиной: «Сижу теперь у подножия Mont Blanc и трепещу от восторга! Высоко, далеко, прекрасно! Взобравшись на вершину Mont Blanc, уже можно коснуться неба!» Постепенно вживаясь в эту новую для него природу, мастер пишет натурные этюды, передающие яркие эмоции и восхищение, охватившие его в швейцарских Альпах.
В собрании музея находится картина «Альпы. Снега», созданная в этот период и отличающаяся особой выразительностью. Она написана в технике a la prima за один сеанс в сдержанной серо-коричневой гамме. Благодаря почти монохромному колориту художнику удается передать собственные чувства – тоску по родине и усталость от длительной болезни. Особый драматизм произведению придает композиционное построение – высокая линия горизонта, скрывающая небо. Художник интересно работает и с формой, превращая горный ледник в волну, стремительно несущуюся вниз по склону. При этом проталины и неровности создают активный ритм, почти орнамент, и такая эффектная стилизация, несомненно, приближает Левитана к исканиям мастеров стиля модерн.
