Одна из лучших в этом ряду работ Лентулова – написанная в 1913 году картина «Василий Блаженный». Художник не уставал восхищаться этим памятником. Рассказывая о его работе над «Василием Блаженным», дочь художника Марианна Лентулова вспоминала, что отец хотел увидеть собор как бы «сразу отовсюду», со всех сторон. «Десятки раз ходил он кругом него, запоминал его причудливые ракурсы, стараясь передать эту сказочность, эту безудержную фантазию формы и цвета».
Лентулова в его время ласково называли русским футуристом, и во много это было справедливо. Его работы, выходящие за рамки картин, характеризующиеся сильной динамикой и непонятной для широкой публики проблематикой, несли на себе все отпечатки футуризма, чтобы считаться принадлежащими к этому движению.
Однако, если футуристы, как правило, обращались к будущему – к индустриальном городам, вырастающим за свои собственные пределы, тянущимся вверх и изборожденным невероятным по законам перспективы сочетанием граней – то Лентунов, напротив, обращался к прошлому. На его картинах сочеталось, казалось бы, несочетаемое – седая старина русской классической архитектуры, древних зданий, переживших столетия и новомодное веяние художественного стиля, в котором все смешивалось и ставилось с ног на голову.
«Василий Блаженный» изображает не просто одноименный собор, хотя его купола (ещё более яркие, чем в жизни) несомненно присутствуют на картине, но словно бы всю Москву с её Старым Арбатом, Красной Площадью, Садовым Кольцом. Несколько веков жизни огромного города помещаются в рамки картины. В ней нарушена перспектива, цветовые решения кажутся неимоверно яркими и потому несколько аляповатыми.
Больше всего она напоминает тот узор, который можно увидеть, заглянув в калейдоскоп – вот он, яркий, красивый, праздничный – но стоит только слегка встряхнуть трубку, и он рассыплется и сложится заново. В случае с картиной ожидаешь, что на ней вдруг появится Исаакиевский собор из Питера или Спас-на-Крови из Екатеринбурга. Что в ней проступит другой город – проступит и также выделится из картины, показываясь невозможно, не так, как его можно было бы видеть с точки зрения зрителя, но словно обволакивая собой и в себя заключая.
Невозможная динамика оставляет такое впечатления – замкнутого, застывшего движения, которое в любое мгновение готово завертеться дальше.
Художник не изображает храм, он пишет причудливую фантазию на тему уникального произведения мировой архитектуры – ведь замысел и воплощение Покровского собора тоже поистине фантастичны. В начале ХХ века Лентулов новыми живописными средствами продолжает мысли древнерусских зодчих, объемно-пластическое чудо XVI века претворяется в двухмерном пространстве картины. Вместо объема на холсте – невероятное богатство звучащего цвета. В «Василии Блаженном» художник еще решительней, чем в других картинах, использует коллаж – золотую фольгу, из которой он вырезает звезды, наклеенные на купола.
Картина была приобретена Третьяковской галереей у автора после персональной выставки 1933 года, посвященной 25-летию творческой деятельности Лентулова.
