Картина «Кардинал, кардинал!» написана Сальвадором Дали в 1934-ом году, который был славен для художника множеством небольших, написанных преимущественно на досках вещиц, напоминающих драгоценности высочайшей пробы.
«Кардинал, кардинал» — тоже небольшая работа (16 Х 22 см, доска, масло, темпера) и тоже, как видим, выполненная на дереве. Сложно объяснить эту прихоть Дали, но сам, художник, например, считал, что это придает его работам благородный налет старины — чему служили также и старинные, зачастую позолоченные рамы, призванные еще больше подчеркнуть связь картин Сальвадора с нетленной классикой.
Впрочем, с позолоченными рамами или нет, картины Дали вполне заслуженно уже стали классикой живописи 20 го столетия, а в этой «классике», которую художник создавал более полувека, самый любимый мой год — 1934-ый. Да простится мне это мнение, но так, как в 1934-ом, Дали не писал ни до, ни после.
Да, с каждый годом он наращивал мастерство, пробовал новые технические приемы, приобретал новые знания — но вместе с тем их картин его понемногу стало исчезать живое чувство, которые мы так ценим в творчестве, будь то живопись, музыка или литература…
В картине «Кардинал, кардинал!» живое чувство есть, и чувство это — радость жизни. Да, радость жизни, пусть и с характерным галлюцинаторным привкусом, за который, кстати, мы и любим работы Дали. В этой картине полно солнца и света заливающего сплошь холмы жидким золотом.
И главная драгоценность в этом золотом потоке — разумеется, Гала! В свои сорок выглядящая «на все тридцать», стройная, тощая, с маленькой грудью но отличной попой — вот она, натурщица и богиня каталонского Сальвадора: топлесс (хорошо, что не «ботомлесс», как это часто бывало), сияющая белозубой улыбкой, веселая, озорная, только что вышедшая замуж…
Да-да, не удивляйтесь: хотя Сальвадор и Гала познакомились летом 1929-го, официально они оформили брак в Париже в 1934-ом, а повенчались и вовсе в 1958 — с типичной, что называется, испанской неторопливостью…
И, в противовес своей музе, на контрасте, изображает Дали совсем другую реальность: каменную руину Порт-Льигата, а у нее — группу местных рыбаков, о которых Дали с гордостью и восторгом рассказывал, что «ни у кого на свете не встречал столь параноидального мозга, как у местных рыбаков».
Это, кстати, недалеко от действительности: жители Кадакеса всегда считались несколько альтернативно мыслящими и были, надо признать, в большей степени подвержены психическим заболеваниям, чем остальные каталонцы. Достаточно сказать, что родной дед Сальвадора Дали совершил самоубийство во время психического расстройства, скорее всего — обострения параноидального бреда.
Для Сальвадора Дали, бывшего сюрреалистом, преданным фрейдистом и, к тому же, в ту пору разработавшего собственный «параноидально-критический метод», эта особенность местных жителей была скорее плюсом, чем минусом, поскольку позволяло исследовать глубины человеческого подсознания, «приправленные» паранойей, «не отходя от кассы».
Тем не менее, рыбаки выглядят скорее манекенами, чем живыми людьми — особенно на фоне яркой, полуодетой и как будто бы «сфотографированной» зорким взором художника в момент веселья Галы. Тем самым, противопоставляя разные по цветовому решению части картины друг дружке, Дали замечательно дает нам понять, как изменилась его жизнь с появлением в ней загадочной женщины из города Казань.
Картина как бы поделена на две части: в одной преобладают серые и невзрачные тона, зато другая наоборот полная яркости и форм. Левая часть картины будто изображает мысли кардинала, его рабочие процессы, где он решает: кому – жить, а кому – нет.
В правой же части изображена девушка, озаренная оранжевым светом. Она как бы и выделяется, но только формами, даже цветовая гамма для нее подобрана такая же, как и вторая половина картины. Слева – рабочие, в своем непосильном труде, справа – миловидная женщина, которая радостно улыбается, призывая, уставших от тяжелого физического труда, рабочих, немного отдохнуть. Где-то вдали виднеется чья-то персона. Четкого образа нет. Вокруг сплошной песок, все одного цвета, только отделено друг от друга тенью.
Угол стены, которая развалилась, делит пространство, в котором талант художника оставил свой след – немного странный, но весьма доходчивый смысл изображенного. Живопись вовсю показывает зрителю буйство своих возможностей и размах.
Изображенное поражает своей реалистичностью и трагизмом – уставшие рабочие и легкомысленная дама – немного странный, но тщательно продуманный сюжет, который ясно дает понять, кто и для чего существует.
Все, что окружает рабочих, говорит о том, что в их жизни нет иных «забав», кроме как проводить сутки напролет в пыли, грязи и не видя солнечного света. Однако именно трудящимся автор придает большее значение, им достается больше цвета и красок, а вот девушка просто сливается с фоном, который ее окружает.
Автор как будто говорит нам, что не стоит проматывать жизнь в поисках утех, но и не стоит «зарываться» под землю в поисках прибыли. Необходимо найти свою «золотую середину».
