1895. Холст, масло. Третьяковская Галерея, Москва, Россия.
«Один из немногих среди русских художников, Левитан умел наслаждаться кистью и краской, умел не только правильно, но и красиво писать. Все его картины сами по себе явления чисто живописного характера. Поэтому так трудно о них говорить, но зато так легко ими любоваться, отдаваться их необъяснимому очарованию… Он чувствовал в природе то, что живет и хвалит Создателя; слышал своим чутким ухом, как бьется сердце самой природы» (Бенуа).
Раскрытие «сокровенной тайны» в природе, ее большого духовного содержания было постоянным стремлением Левитана на всем протяжении его недолгой творческой жизни.
Начиная с картины «Осенний день. Сокольники», Левитан создал много картин, посвященных русской осени, которые в совокупности образуют уникальную, чрезвычайно богатую эмоциональными оттенками «осеннюю сюиту». На картинах Исаака Левитана осень представлена во всем ее многообразном великолепии. По свидетельству исследователей, в творческом наследии художника около ста «осенних» картин, не считая этюдов, эскизов, многочисленных рисунков и набросков. Но, пожалуй, наиболее популярна среди этих работ именно картина «Золотая осень».
В середине 1890-х, все еще проживая со своей возлюбленной Софьей Петровной Кувшинниковой в одной из живописных провинциальных барских усадеб, Левитан внезапно влюбился в отдыхающую на даче по соседству Анну Николаевну Турчанинову. И даже попытка суицида Софьи Петровны на почве ревности не охладила пыл художника. У него завязался бурный и страстный роман с Анной Николаевной, в который была вовлечена и ее старшая дочь Варвара. В этот период художник создает ряд картин, созвучных его тогдашнему душевному состоянию.
Левитан был частым гостем в доме Чеховых в Мелихове. Однако Антон Павлович, и особенно его сестра Мария, не разделяли новых пылких увлечений друга. Скептически относился писатель и к появлению «бравурности» в его последних картинах.
В частности, «Золотая осень» далека от тех элегически-печальных образов осенней природы, которые были свойственны Левитану. В яркой и повышенно декоративной работе чувствуется возбуждение и напряженное ожидание счастья, что никак не вяжется с мироощущением самого живописца и, следовательно, по мнению Чехова, не должны присутствовать в его творчестве.
Однако именно это ожидание счастья делает картину подлинным шедевром пейзажа настроения. Не говорит ли оно о той сокрытой силе жизни, которая, не смотря ни на что, все же была присуща художнику? Эта сила жизни проявлялась не часто, и ложилась она на холсты светом нездешним.
Картина вся словно дышит прозрачной негой. Березки на первом плане трепетно чисты и невинны. Мазок художника — предвестник импрессионизма — ложится легко и непринужденно, оживляя пейзаж игрой света и дуновением легкого ветерка.
Золотая осень – это, прежде всего, прощальная краса и «пышное природы увяданье» (Пушкин). Все это передают многие художники на своих полотнах. Но тонкий лиризм и светлая грусть свойственны лишь Левитану. Они проходят по всему творчеству мастера и освещают его осенние работы с особой силой мистического чувства.
В повести о Левитане писатель Константин Паустовский дал очень емкую, но удивительно образную оценку его осенним картинам:
«Никто из художников до Левитана не передавал с такой печальной силой неизмеримые дали русского ненастья. Оно так спокойно и торжественно, что ощущается как величие.
Осень снимала с лесов, с полей, со всей природы густые цвета, смывала дождями зелень. Рощи делались сквозными. Темные краски лета сменялись робким золотом, пурпуром и серебром.
Левитан, так же как Пушкин и Тютчев и многие другие, ждал осени, как самого дорогого и мимолетного времени года.
Осень на картинах Левитана очень разнообразна. Невозможно перечислить все осенние дни, нанесенные им на полотно. Левитан оставил около ста «осенних» картин, не считая этюдов.
На них были изображены знакомые с детства вещи: …одинокие золотые березы, еще не обитые ветром; небо, похожее на тонкий лед; косматые дожди над лесными порубками. Но во всех этих пейзажах, что бы они ни изображали, лучше всего передана печаль прощальных дней, сыплющихся листьев, загнивающих трав, тихого гудения пчел перед холодами и предзимнего солнца, едва заметно прогревающего землю».
|
Федор Тютчев. 22 августа 1857 года. Есть в осени первоначальной Короткая, но дивная пора – Весь день стоит как бы хрустальный, И лучезарны вечера... Где бодрый серп гулял и падал колос, Теперь уж пусто всё – простор везде, – Лишь паутины тонкий волос Блестит на праздной борозде. Пустеет воздух, птиц не слышно боле, Но далеко еще до первых зимних бурь – И льется чистая и теплая лазурь На отдыхающее поле...
Александр Пушкин. Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса - Люблю я пышное природы увяданье, В багрец и в золото одетые леса, В их сенях ветра шум и свежее дыханье, И мглой волнистою покрыты небеса, И редкий солнца луч, и первые морозы, И отдаленные седой зимы угрозы. |
Сергей Есенин. 1924. Отговорила роща золотая Березовым, веселым языком, И журавли, печально пролетая, Уж не жалеют больше ни о ком. Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник - Пройдет, зайдет и вновь оставит дом. О всех ушедших грезит конопляник С широким месяцем над голубым прудом. Стою один среди равнины голой, А журавлей относит ветер в даль, Я полон дум о юности веселой, Но ничего в прошедшем мне не жаль. Не жаль мне лет, растраченных напрасно, Не жаль души сиреневую цветь. В саду горит костер рябины красной, Но никого не может он согреть. Не обгорят рябиновые кисти, От желтизны не пропадет трава, Как дерево роняет тихо листья, Так я роняю грустные слова. И если время, ветром разметая, Сгребет их все в один ненужный ком… Скажите так… что роща золотая Отговорила милым языком. |
