Среди русских художников имя Ивана Яковлевича Билибина стоит наособицу. Он не писал больших художественных произведений, он занимался иллюстрациями, и первый создал детскую книгу, в основе которой лежала русская народная сказка.
Иван Яковлевич родился в поселке Тарховка под Петербургом. Отец его был военным врачом, участвовал в турецкой компании 1877-1878 годов, совершил множество дальних плаваний, и прошел путь от младшего судового врача до главного доктора морского госпиталя в Либаве. Мать, Варвара Александровна, дочь морского инженера, любила музыку и обучалась игре на рояле у композитора А. Г. Рубинштейна.
Рисовать Иван Билибин стал рано, и уже в детских рисунках умел фантазировать. Учась в старших классах Петербургской гимназии, поступил в Школу Императорского общества поощрения художников. Но родители хотели видеть его юристом, и он, окончив гимназию, поступил в Петербургский университет. При этом продолжал заниматься в Школе Императорского общества, не мысля себя без живописи.
На втором курсе университета, отдавая дань моде, он побывал в Мюнхене, полтора месяца занимался живописью у Антона Ашбе, а затем, уже по зову сердца, стал учиться в школе-мастерской княгини Тенишевой в класс Ильи Ефимовича Репина.
Билибин боготворил Репина! Одним четким штрихом учитель мог поправить незадавшийся рисунок. «И делал это мгновенно, молча», –– с восхищением вспоминал Иван Яковлевич. Он старался оправдать доверие маститого живописца, не вставал из-за стола по 10–12 часов, отрабатывал рисунок и бесконечно тянул линию.
Ученические годы в «тенишевке» проходили интересно; юные живописцы были богаче миллиардеров: музыка, живопись, пение, танцы, литература, и всё –– свое. До всего было дело, шли бесконечные споры о новой поэзии, о театральных постановках, о журнальных статьях. В моду входила живопись нового толка: пренебрежение точным рисунком, смелость, размашистость, быстрота исполнения. На этом фоне Билибин со своим лакированным ящичком, с маленькими тюбиками тонкотертой краски, со своими точечными рисунками и аккуратно крашеной живописью был удивительно ярко заметен и упорно не поддавался общему течению.
За год до окончания университета Иван Билибин съездил в Тверскую губернию. Впоследствии его друг, архитектор Григорий Климов скажет: «Решающее для своего творчества лето 1899 года этот чрезвычайно общительный двадцатитрехлетний юноша провел… в глухих лесах Весьегонского уезда Тверской губернии в усадьбе своих друзей. Сделанные зарисовки и эскизы окружающего русского пейзажа — огромные лапы старых елей, красные мухоморы на изумрудном мху, тихие лесные ручьи и речки, затейливая деревянная резьба на крестьянских избах в деревне Егны невольно привели его к мысли иллюстрировать русские сказки».
Иван Билибин давно увлекался русскими первопечатными книгами с их изумительными миниатюрами, которые раскрашивались вручную. А каким удивительным шрифтом эти книги были написаны! Но Билибин не только разглядывал их, он их изучал. Начал делать рисунки в стиле старинных миниатюр: тончайше выводил контур, а затем раскрашивал без оттенков. Такие рисунки органично ложились на плоскость листа и прекрасно сочетались с византийским шрифтом. Это и дало Билибину возможность одному из первых подойти к ансамблевому решению детской книги. Более того, через много лет билибинская техника будет основной для советской мультипликации: контур и цветная заливка.
Отец Билибина был недоволен: сын не стремится к карьере юриста, но мать поощряла Ивана. Она любовалась его рисунками. Выполненные кистью, но своими жесткими, «проволочными» контурами и однотонными заливками они напоминали гравюры.
Осеню, того же 1899 года, Иван Билибин принес в Экспедицию Государственных Бумаг иллюстрации к трем русским народным сказкам. Его интересовала стоимость их печати, издавать же сказки вызвалась его тетка.
Рисунки настолько понравились, что Экспедиция предложила Билибину приобрести у него право на их издание. Он согласился.
Несмотря на то, что это были самые первые работы молодого художника в области иллюстрирования, их самобытность создала особый «билибинский» стиль, навсегда утвердившийся в художественном мире.
Каждый из нас помнит чудесные русские сказки, которые он читал в детстве. Со временем они совершенно изменялись. Люди рассказывали их друг другу, добавляя что-то свое и этим существенно обогащая общее содержание. Сказки сначала не публиковались. Лишь в 17 веке, во второй его половине стали появляться книжки, которые именовались лубком.
В них можно было лишь обнаружить отдельные иллюстрации с небольшими пояснениями к ним. Стоит отметить, что художественное их исполнение было абсолютно некачественным. В 19 веке многие художники серьезно увлеклись сказочными и былинными темами. Но и тут каждая тема передавалась лишь единично.
Билибин первым создал детскую книгу с народными сказками. Выпускались издания большими тиражами, в них было огромное количество великолепнейших иллюстраций. Книги Билибина были поистине роскошными. До него такие издания предназначались лишь для избранного круга.
Художник разработал специальные приемы, которые позволяли создавать одностилевые иллюстрации, подчиненные особой плоскости книжных страниц. Его рисунки не отделены друг от друга. Это целый ансамбль. Вся книга, включая шрифт, рисунки, украшения, была стилизована под рукопись далеких времен.
Иллюстрации обязательно окружались орнаментальными рамками. Создается впечатление, что это окна в деревенском доме с причудливыми наличниками. Так художник стремился передать особый дух старины. Сам орнамент похож на вышивку русских рубах, также мы видим стадо коров и мухоморы, которые выражают злое.
Билибин выполнял свои иллюстрации по текстам Афанасьева. Так сказка « Сестрица Аленушка» отличается от привычной нам. Иванушка превратился в козленочка, а обратно мальчиком уже не стал. Аленушка становится царицей.
Каждая иллюстрация Билибина была максимально точной, чтобы пояснять текст. Если даже человек не умел читать, он мог пролистать книгу и по картинкам понять, о чем она.
СЕСТРИЦА АЛЁНУШКА И БРАТЕЦ ИВАНУШКА
Русские сказки, которые мы все знаем с детства, за несколько веков своего существования претерпели немалые изменения. Передаваемые в народе из уст в уста, они с каждым новым рассказчиком дополнялись и обогащались. Опубликованных сказок не было, только в первой половине XVII века появились небольшие книжки для народа, называемые лубок, в которых по временам давались картинки к сказкам. Но это были отдельные картинки, сопровождаемые пояснениями –– поучительного или шуточного характера, к тому же в художественном отношении стояли на низком уровне.
Иван Яковлевич стал первым из художников, кто непосредственно создал детскую книгу, в основе которой лежал самый популярный вид литературы — народная сказка. Тематика, большой тираж, ясный, доступный изобразительный язык иллюстраций, «праздничный» характер оформления — все свидетельствовало о том, что книги Билибина предназначались широкому кругу читателей. Причем особая заслуга художника заключалась в том, что он не делал скидок «на доступность». Его книги несли ту «благородную роскошь изданий», которая до этого была принадлежностью только «богатой» книги для избранных.
Иван Яковлевич создавал не отдельные рисунки –– он стремился к ансамблю: обложка, иллюстрации, орнаментальные украшения, шрифт стилизовал под старинную рукопись. Названия сказок делал славянской вязью. Чтобы прочесть, требовалось вглядеться в затейливый рисунок букв. Все страничные иллюстрации окружал орнаментальными рамками, как деревенские окна резными наличниками.
Тут необходимо сказать еще об одном замечательном человеке – Александре Николаевиче Афанасьеве, выдающемся историке, этнографе и фольклористе. Именно Афанасьев в 1855-1863 годах собрал и опубликовал русские сказки, без которых едва ли себя может помыслить хоть один русский человек: это наши корни, наша фантазия, это наш юмор, и в какой-то мере –– это мы сами. Впервые благодаря Афанасьеву читатель узнал русскую сказку во всем ее разнообразии, в ее истинной красоте, неприкрашенной и неподдельной.
Все работы Билибина были выполнены по текстам Афанасьева, что очень важно, ибо впоследствии сказки переписывались, первоначальное их содержание менялось. Так, например, у Афанасьева братец Иванушка не превращается из козлёночка снова в мальчика, а сестрица Аленушка, зовется так только в самом начале, затем –– она уже царица, поскольку на ней женится царь. И предсмертное моление козленочка, и ответ Аленушки не схожи с теми, какие мы знаем уже по дальнейшим редакциям этой сказки.
–– Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплыть на бережок.
Огни горят горючие,
Котлы кипят кипучие,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
––Иванушка-братец!
Тяжел камень ко дну тянет,
Люта змея сердце сосет!
Иван Яковлевич писал иллюстрации так, чтобы они полностью поясняли текст, чтобы даже неграмотный человек, просто листая книжку, понял, о чем в ней
речь.
Процесс выполнения Билибиным графического рисунка напоминал труд гравера. Набросав на бумаге эскиз, он уточнял композицию во всех деталях на кальке, затем переводил на ватман. После этого колонковой кистью с обрезанным концом, уподобляя ее резцу, проводил по карандашному рисунку четкий контур тушью. Мотивы его иллюстраций были чисто русские: то грустные, то причудливые. В орнамент вошли элементы вышивки на русских рубашках, стадо коров, как фрагмент из сказки, и ядовитые мухоморы под темными елями, выражающие злой умысел ведьмы.
Бумагу для книг Экспедиция взяла плотную, тонированную, иллюстрации были хромолитографированы. Клей, который для этого использовала типография, пропитывал рисунок насквозь, создавая иллюзию масляных красок. Отдельные детали покрывались золотом.
