«Бубновый валет» был объединением художников, прославлявших предмет и предметность. Живопись в их толковании становилось не искусство, но ремеслом, в котором также, как и в любом ремесле, есть свои мастеровые, свои бездари, свои гении. Как потребен талант столяру, также он потребен и художнику, и как художник может создать шедевр, так его может создать и столяр. Машков, являясь преданным членом объединения всегда придерживался его основных принципов – в портрете, в пейзажа, в натюрморте.
«Синие сливы» Ильи Машкова – работа, в которой он намеренно отступает от реалистичности. Апельсин, возвышающийся на блюде в окружении слив, кажется плоским. Персики и яблоки, разложенные вокруг, переливаются разными цветами, но ни один из них не является по-настоящему натуральным. Гротеск и нарочитая небрежность исполнения представляют изображенные на картине фрукты только предметами, грубой поделкой и подделкой под настоящую жизнь.
На холсте мы видим горстку аккуратно даже в какой-то степени геометрично разложенных фруктов самых разных цветов и вкусов. Все вместе они окружают блестящее в лучах света серебряное или же металлическое блюдо. В интерьере оно выполняет более декоративную функцию, нежели практичную.
На самом блюде всё так же образцово разложено множество лиловых слив, количества которых достаточно для того, чтобы образовать новый круг. В нём уже, в свою очередь, находится крупный солнечный апельсин с подсохшей бурой плодоножкой. Интересно то, что характерная для цитрусовых неровная кожура Машковым не прорисована вовсе.
Фрукты вокруг тарелки выглядят довольно-таки аппетитно. Среди них – спелые персики с шершавой алой поверхностью, наверняка очень сладкие и сочные на вкус, а также пара бледно-зелёных яблок. Это — особый их вид под названием белый налив. Два персика имеют зеленоватый оттенок, а значит, их собрали вместе с остальными ещё недозрелыми. Скорее всего, они дойдут до нужного состояния, немного полежав в лучах солнца.
Располагается вся композиция на минималистично оформленном столе, по всей видимости обеденном. Из чего он сделан или как выглядит зрителю остаётся только догадываться, ведь предмет мебели полностью накрыт чистой белой скатертью, слегка примятой в нижнем левом углу полотна. По накрахмаленной ткани скачут причудливые тени, отбрасываемые плодами, а в самый верх холста упирается острый угол края стола.
Задний фон у картины донельзя простой. Второй план представляет собой обыкновенную стену нейтрального тёмно-серого оттенка, единственное назначение которого – не отвлекать внимания зрителя, заострённого на самом натюрморте, а также усиливать его насыщенность.
Цвета Илья Иванович и впрямь выбрал очень яркие, неразбавленные, и, соответственно, имеющие мало общих сходств с реальным окрасом настоящих фруктов. Живописец использует преимущественно чистую краску, подчёркивая её богатый и глубокий оттенок. Занимательно так же то, что контур у слив, яблок, персика и апельсина прокрашен обыкновенной чёрной краской. Это невероятно любимый мастером приём контрастной обводки силуэтов.
Годы шли один за другим, и вскоре авангардист Илья Иванович Машков постепенно перешёл к работе в нехарактерном для него раннее стиле реализма и соцреализма, создавая всё менее и менее похожие на своё раннее творчество произведения. Однако полотна из его ранней эпохи, в том числе и «Синие сливы», навсегда останутся самыми любимыми и необычными его работами, благодаря которым художник, собственно, и прославился.
Не стремясь перенести их на холст во всей красоте, Машков показывает несостоятельность живописи, в любом случае неспособной скопировать реальность максимально точно. Картина в его толковании – всего лишь предмет, который изготовил мастер-ремесленник, и ничего возвышенного и божественного в ней нет. Прославляя ремесло, прославляя трудолюбие вместо вдохновения, в нарочитой простоте Машков находит выражение собственных убеждений.
Его картина – манифест простоты и твердости руки, и в этом его отличие от художников, считающих свой дар отличным от дара сапожника или плотника. Воспевая себя, свою вдохновенность, свою возвышенность над людьми простого труда художники несправедливы, ведь то, что они делают, также делается руками и также всего лишь бледная копия реальности. Ничего божественного и достойного превознесения в этом нет.
