Мираж — это видение, призрак. На картине же Кузнецова изображена, можно сказать, бытовая сцена. Киргизские женщины в национальных костюмах среди бескрайней зеленой степи, под высоким голубым небом устанавливают юрту, разбирают вещи; рядом неторопливо движется верблюд. Откуда же такое название — «В степи. Мираж»? Во-первых, обратим внимание на очень условное решение образов. Фигуры женщин, животных, предметов очень упрощены. Они лишь намеки, символы, призраки, м и р а ж и тех явлений, которые мы можем повстречать в реальной жизни. Это не конкретные женщины и даже не их обобщенный образ, а воспоминание о них, их звук, мелодия, мотив. Каждой фигурке художник дает свою тональность, облачая в различные цвета и оттенки. Красные, лучше сказать, «румяные» с голубыми тенями полусферы кошар звучат, словно орган, низко протяжно извечно. Музыкальность, мелодичность картин киргизского цикла, очевидно, была частью замысла художника. Он как будто намеревался разрушить границу между музыкой и живописью. Недаром эта серия названа «сюитой».
Полотно мастера Кузнецова, «Мираж в степи» входит в список произведений, которые были написаны на самой верхушке расцвета художественного таланта художника. Картина будто олицетворяет возрождение и возвращение художника, после его творческого кризиса, который с ним произошел на заре 1900-х годов.
Картина показывает скитания мастера в вечных и порой бесполезных поисках чего то «вечного, великого», и для этого он снова обращается к Востоку. Причем огромнейшую роль в этих вечных поисках, сыграли его путешествия по Ташкенту, поездки в Самарканд, заволжские степи.
Мастеру Кузнецову свойственна некая отличная от остальных созерцательность, что и отобразилось на полотне. Картина получила очень девственный и исключительно поэтический окрас. Праздное и некое лирическое звучание, даже более глубокое, чем есть на самом деле.
Зрителю становится понятно, что весь антураж, предметы, человеческие фигуры, будто случайно увиденные мастером, специально выполнены немного размыто и расплывчато, будто привиделись не только художнику, но и впоследствии зрителю.
Люди, изображенные на полотне, в степи будто мираж, и их образы мимолетны, на фоне чего-то вечного, именно поэтому, создаются такие призрачные образы, что упрощает их цветовой отблеск и восприятие, до каких-то невесомых фигур, но они-то как раз и являются центром картины, позволяющие понять основную задумку.
Можно обратить внимание, что изгибы и наклоны фигур, повторяются в линиях юрт, что на заднем плане. Мазки довольно широкие, даже чувствуется вибрация при их нанесении, именно они и передают дух пространства. Мастер показывает степь, разомкнутое пространство, что превращается в поток гаммы цветов.
Такая техника создает особенный матовый стиль, наполняя картину свечением.
Художник будто случайно увидел все эти образы, фигуры, предметы. Они такие неясные, что, кажется, они привиделись ему. Сейчас люди устанавливают свои жилища, как и много веков подряд, а в следующий момент могут исчезнуть, как мираж. Останутся только вечно прекрасные, таинственные и влекущие небеса и степи, тихо обвеваемые ветром и согреваемые солнцем.
Присутствие людей в степи — мимолетно, как мираж, по сравнению с вечностью, звучащей в небесах, поэтому художник создает призрачные образы, упрощая их и облегчая цветовое звучание до невесомости миража.
Картина «В степи. Мираж» относится к серии работ «Киргизская сюита», написанной в 1910-х годах и знаменующей высший расцвет таланта Кузнецова. После творческого кризиса конца 1900-х годов художник словно возрождается, обращаясь к Востоку в поисках «великого и вечного». Решающую роль сыграли странствия художника по заволжским степям, поездки в Бухару, Самарканд, Ташкент. С глаз художника будто спала пелена: его колорит, не утрачивая изысканной нюансировки, налился силой контрастов, ритмический узор композиций приобрел выразительнейшую простоту. Свойственная Кузнецову созерцательность придает картинам степного цикла чистое поэтическое звучание, лирически-проникновенное и эпически-торжественное. «В степях Кузнецова — покой и величие, счастье, не связанное с чувственным волнением, отвлеченная нежность, разлитая в самом мироздании. Поэтому все для него равно в «Киргизии» — степи, холмы, одинокие деревья, кочующие в этих прекрасных краях люди, служащие им животные». (Русакова А. «Павел Кузнецов»).
Среди русских художников символистов крупнейшие живописцы рубежа веков: Врубель М., Борисов-Мусатов В., наиболее талантливые члены объединения «Мир искусства» (1898 — 1910) Сомов К., Бакст Л., Добужинский М., Рерих Н., блестящие художники «Голубой розы», а также друг и сверстник голуборозовцев Петров-Водкин К.
