Кузьма Петров-Водкин русский художник, писавший в духе символизма, используя для своих картин некоторые образы из русских народных сказок – животные, люди в необычной обстановке. Зрители прошлого столетия знают художника, как автора картины «Купание красного коня», популярной в Советском Союзе, но у творца было немало и других замечательных произведений, одно из которых – картина «За самоваром», написанная в 1926 году.
На первом плане картины Кузьмы Петрова-Водкина За самоваром изображена девушка – женщина в светлой, обнажающей полные руки и красивую лебединую шею блузке. Волосы девушки убраны назад и закручены в тугую прическу. Тело девушки видно зрителю только наполовину, одна ее рука приложена к груди, вторая же покоится на спинке стула. За спиной у девушки сервированный стол, покрытый синей скатертью.
Мастерское умение возвысить и облагородить быт присутствует в картине Петрова-Водкина «За самоваром». Не поступившись многочисленными конкретными деталями, художник превратил сценку семейного разногласия в гармоничную и светлую картину жизни вдвоем. Эту сложнейшую задачу он решил благодаря умению отнестись к форме и пластике человеческого тела как к совершенной и драгоценной природной форме.
Округлость голов, прозрачная ясность глаз, перламутровый или золотистый блеск кожи, погруженность лиц и фигур в хрустальную атмосферу холодного утреннего света, заливающего мир обыденных, но тоже преображенных предметов, – все это создает особый феномен жанровых картин Петрова-Водкина тех лет. Важную роль в картине играет излюбленный автором глубокий голубой цвет. С удовольствием он демонстрирует и свое феноменальное мастерство в построении сложных отражений.
На протяжении второй половины 1920 – 1930-х годов Петров-Водкин активно осваивал тему изменившейся жизни новой страны и новых людей. В середине 1920-х рабочие с их бытом, спорами, конфликтами привлекали мастера разнообразием характеров. Но гораздо притягательнее для мастера в эту пору были сюжеты, связанные с женственной темой материнства, любви, семьи. Теперь он решает их иначе, чем в более ранних полотнах на те же темы, – менее величаво, но намного теплее, интимнее.
Главное место на столе и практически во всем центре картины занимает большой блестящий самовар, вокруг него расставлены стаканы и чашки с горячим чаем. За самоваром зритель может отчетливо рассмотреть лицо и фигуру второго участника чаепития, задумчивый вид которого свидетельствует о том, что собравшиеся за столом и видимые зрителю люди не единственные в этой комнате.
Скорее всего, имеется третий собеседник, рассказ которого они с большим вниманием и интересом собрались послушать. Об этом же свидетельствует поза девушки, которая отвернулась от стола и замерла в ожидании. Также можно увидеть отражение третьего присутствующего в начищенном до блеска самоваре, который в дореволюционную эпоху принято было доставать исключительно по особым случаям, коим, по всей видимости, и является приход гостя.
Поскольку художник все же приверженец символизма, то на присутствие на картине третьего лица указывает также и такая деталь, как отчетливо прорисованная дверь, всегда бывшая символом способом обозначения прихода нового действующего лица, как в живописи, так и в иных формах искусства.
