Французский искусствовед Октав Мирбо некогда заплатил 300 франков за картину, изображавшую не совсем обычную клумбу с цветущими ирисами. В 1987 году это же полотно на аукционе Сотбис уже оценили в почти 54 миллиона долларов. «Ирисы» Винсента Ван Гога попытался купить Алан Бонд, но денег для завершения сделки у него не оказалось. В игру вступил музей Гетти в Лос-Анжелесе, перекупив картину в 1990 году. Культурное учреждение многое выиграло, ведь теперь одной из самых загадочных картин нидерландского художника может полюбоваться каждый желающий.
«Громоотвод для болезни» (биполярного расстройства личности), как называл картину сам Ван Гог настолько не вписывается в его художественную манеру, что до сих пор поражает зрителей. Здесь нет густых и едких, даже ядовитых оттенков – «Ирисы» наполнены воздушной мягкостью пастели.
И даже странно, что написано полотно было в 1889 году, когда живописец находился на лечении в Сен-Реми-де-Прованс. Столь странно, сколь загадочно то, что написал он ее за год до смерти. Уединение и неповторимая архитектура французских деревушек навеивали на него умиротворенность, ставшую излечением от болезни. Ирисы, как известно из французского фольклора, означают пробуждение природы и воскресение всего мертвого, ведь Ван Гог замечал, что, когда он пишет, болезнь затихает. Картина выполнена с непередаваемым искусством виртуоза, который играет свой последний концерт.
В «Ирисах» явственно проступает влияние японских укиё-э, изящных гравюр с выделенными контурами предметами, представленными в необычном ракурсе. Их детали прорисовывались, а некоторые части гравюр были наполнены ирреальным внеземным свечением. Ирисовое поле полно такого умиротворения, такой легкости и прозрачности, что, кажется это вовсе не Ван Гог. «Ирисы» просты и уникальны, они поражают своей безмятежностью и способностью снимать внутреннее напряжение у каждого, кто увидел хотя бы репродукцию. Картина просто дышит акварельностью, полупрозрачностью и заставляет рассматривать ее не один час.
Ракурс на холсте, тем не менее, необычен даже для Ван Гога. Простой пейзаж – цветы и куст похожи на то, что мог увидеть и воспринять маленький ребенок или присевший на землю человек. Все пространство картины укрыто ирисами, только желтовато-зеленая трава дает легкий намек на то, что у лужайки есть продолжение. Красно-оранжевая земля словно повторяет оттенки цветов на клумбе. Кажется, что такая диспропорциональность будет продолжаться бесконечно, но одинокий белый ирис уравновешивает всю картину, создавая ее гармонию.
Интересно и то, что «Ирисы» — это не статичная замершая картина, а полотно, которое имеет своеобразное, ван-гоговское движение, построенное таким образом, что смотреть на него нужно ровно по диагонали – слева наверх. Асимметричность и диспропорциональность произведения на самом деле показная: земля в правом нижнем углу уравновешена оранжевыми и желтыми цветам на клубе. Четкость горизонтали картины удержана белым и бледно-голубым ирисами.
Примечательно, что влияние японских гравюр не целиком отражается на картине. В ней те же изящные тонкие линии укиё-э, удивительным образом сплетенные с импрессионистичными переходами и полутонами. Причем, подобное смешение стилей у Ван Гога не грубое, а достаточно гармоничное, то, которое дарит картине неповторимость и притягательное очарование. Благодаря такому синтезу утонченности Востока и свободомыслия Европы художник смог передать свежесть ирисов, их выразительную колоритность.
Он по-особому смешивает оттенки, словно играет ими. Мягкая округлая форма ирисов перекликается с оранжевыми цветами, плавностью очертаний листьев. Колористика самих ирисов напоминает красочные умиротворяющие волны, плавно перетекающие друг в друга. Их неповторимая энергетика создает хрупкость, легкость и воздушность рисунка.
У «Ирисов» нет фона, есть лишь теплые мягкие оттенки земли, изображенной размытыми полосками и согревающее сияние клумбы цветов. Такой, какая проникает с картины во внешний мир и придает ему зримость и нежность. Использование различных оттенков зеленого, желтого и фиолетового создает настоящий ритм красок, а правильность линий придает рисунку завершенность. Насыщенная и одновременно нежная подборка красок настолько поразительная, что цветы кажутся невесомыми.
Тем не менее, картина яркая и динамичная, она может замирать и через секунду оживать. Простые, но одновременно роскошные ирисы помимо нежности и воздушности имеют насыщенную спелость и великолепную сочность. Это, пожалуй, единственная картина Ван Гога, где обыграны контрасты. Пурпурно-синие ирисы контрастны зеленому тону листьев, ярким цветам на клумбе. Терракотово-красная почва словно манит растения к себе, а намек на нефритово-зеленый луг на заднем плане заставляет ирисы тянуться и к нему. Картина «Ирисы» наполнена не только импрессионистичными эмоциями, а и впечатлениями. Невозможно достоверно определить, какие «переживания» в этот момент у цветов, можно уловить только само впечатление от этого переживания. Ирисы одновременно склоняются к силе земли и хотят устремиться в высь к лугу.
В картине есть особая жизненная сила, что характерно для каждого из произведений Ван Гога. Он выступает «за» яркость, даже агрессивность, несколько дребезжащий образ и неудержимость жизни. В «Ирисах» нет безумного потока идей и попыток заглушить голоса бесов – в них присутствует тонкая неоценимая красота, которую не каждый может оценить и почувствовать.
И хоть говорили критики о том, что картины этого художника ошеломляют своей экспрессией, что цвет в его изображении становиться настоящей драгоценностью, Ван Гогу было уготовано посмертное признание. В 37 лет он покончил жизнь самоубийством, а его брат Тео создал музей, прославивший Винсента. Когда-то искусство было утешением для терзаемого демонами художника, сейчас он стал одним из уже признанных гениев, который любил жизнь и умел видеть в ней необычную красоту.
