Труд — тема многих произведений художника. В трактовке Святослава Рериха труд явлен творческим, ведущим началом человеческой жизни. (…) В труде человек следует велениям природы и вершит волю всечеловеческой справедливости. Только в труде человек обретает н подлинную красоту — красоту творческого самовыражения. Художник стремиться воплотить её на грани перехода напряжения необходимости в свободу действия.
Сильные, энергичные, гибкие и неутомимые рыбачки из картины «Дочери моря» в напряжённом труде как бы повторяют вольную морскую стихию. Слитный пульс человека и могучего прибоя преображает усилие в свободный порыв действия. (…) Мы видим на полотнах художника людей Индии, видим их в труде и на отдыхе, в заботах и радости, видим обыденность их жизни и высокий строй их чувств, видим жизнерадостных детей, цветущую молодость, зрелую мужественность, прекрасное материнство, величавую старость. Bcё это — реальная жизнь большого, умудрённого опытом тысячелетий народа.
Святослав Рерих… далёк от простою копирования натуры. Его картины не только черпают из жизни свои сюжеты, но и обладают своим собственным дыханием жизни. Чем это достигается? Прежде всего — любовью к жизни. Картины Святослава Рериха преисполнены любовью к изображаемой натуре, а любовь всегда жизнетворна. Эта большая любовь позволяет художнику видеть натуру так, что в ней отражается его идея, его миропонимание, выдвигающее на первое место высокое назначение жизни. Жизнь, которая всегда остается для художника и высшей реальностью, и высшим искусством, раскрывает ему свои лучшие стороны. Выявляя их в своих картинах, Святослав Рерих умеет убедить, что самое лучшее в жизни и есть самое настоящее.
Как бы подсказывая «подтекст» своих произведений, художник дает им подчас двойное название: картине «Развешивают сари» – «Эти краски никогда не должны поблекнуть», картине «Дом гончара» – «Глина приобретает форму» и т. д. Таким образом, в конкретности единичного явления художник подчеркивает более широкое, общее начало, второй, стимулирующий единичное явление план.
«Глина приобретает форму» – обычная, вполне реальная бытовая сценка: часть картины занимает ярко-розовая стена глинобитного дома, крытого золотистой соломой. Вход в дом полузавешан зеленоватыми, желтыми и синими циновками. На первом плане – груда глиняных горшков. На фоне изумрудной зелени и ярко-оранжевых кущ деревьев – два темных древесных ствола и две человеческие фигуры: женщина с глиняным горшком на голове и мужчина, сидящий перед нею на скрещенных ногах. Он смотрит снизу вверх, охватывая женщину взглядом. Его серьезный, испытующий взор ловит ответный взгляд женщины. Мужчина любуется водруженным на ее голове глиняным сосудом. Это их руками из сырого, бесформенного материала создан предмет идеальной формы. Постигая скрытые возможности окружающей нас среды, познавая присущие ей законы, человек строит и свою собственную жизнь. Если над нею потрудиться так же, как над куском податливой в умелых руках глины, то неужели же нельзя сделать эту жизнь идеально прекрасной? Участь «глины в руках горшечника» не вызывает ни у кого сомнений, а вот «участь жизни в руках человеческих» должна заставить задуматься многих и многих.
«Эти краски никогда не должны поблекнуть» – розоватое небо с синими прослойками туч. Ярко-синее море. По всему полотну, уходя за его пределы, протянулись развешанные ярко-красные, зеленоватые, оранжевые, желтые ткани. Волнообразной линией они пересекают черту горизонта, создавая красочный орнамент на фоне неба и моря. В ритм этому орнаменту художник размещает на полотне три фигуры: двух молодых женщин, развешивающих сари, и между ними – сидящую седовласую женщину, глухо обернутую в красно-лиловое сари. Ее умудренный опытом, жизнеутверждающий взгляд направлен прямо на зрителя. Долгий, может быть, извилистый, как орнамент из разноцветных тканей, путь пройден этой женщиной. Но в ее глазах можно прочесть, что краски заходящего солнца способны по своей яркости не уступать краскам утренней зари. Тайну нетускнеющих красок жизни она готова передать всем, кто вступает на нелегкую ее стезю. Искусство жизни в том и состоит, чтобы краски не блекли.
Реализм Святослава Рериха опирается не только на верность зрительному образу натуры, но и на ту скрытую действительность, которая содержится в её философском, этическом и эстетическом осмыслении. Так бытовая тематика становится утверждением непреходящих ценностей любви, добра и красоты. Это придаёт жанровой живописи Святослава Рериха совершенно своеобразный, торжественно-возвышенный склад. Воссоздавая человеческую каждодневность, художник не строит своих сюжетов на обострении негативных сторон человеческого быта… Чтобы бороться с неприглядностью человеческого быта, утверждает Святослав Рерих, нет необходимости загромождать искусство его отталкивающей натурой. Безобразие способно сойти с плоскости полотна и обрести второе дыхание в реальной человеческой жизни. Поэтому творческая воля художника не допускает на свои полотна те зримые образы, которые он считает подлежащими изгнанию из человеческой повседневности.
Человек и природа одна из основных тем жанровой живописи Святослава Рериха… Нельзя забывать, что Святослав Рерих серьёзно работает в области естественных наук. Одухотворённое единение человека с природой выражено в творчестве Святослава Рериха с такой силой, что уже не только человек без природы, но и природа без человека становятся немыслимы.
Святослав Рерих продолжает одну из древнейших традиций искусства — традицию служения человеческому духу. Бытовая тематика Святослава Рериха не ограничивается задачей — показать, как человек живёт. Не менее важным является для художника вопрос — зачем человек живёт? Святослав Рерих умеет обнажить, это «зачем», убрать со своих полотен ту накипь обыденности, которая зарится занять первое место в человеческой каждодневности. Каждодневность — звенья единой цепи бытия. Обыденность иногда просто досадная, а иногда и очень опасная ржавчина, угрожающая целостности самой цепи. Очистить человеческую каждодневность от ржавчины, показать её во всем блеске радостного ощущения бытия, удержать человеческую душу на постоянном взлёте — всё это на редкость хорошо удаётся Святославу Рериху.
Святослав Рерих, ставя перед собой труднейшую задачу— ввести героику в человеческие будни через обращение к прекрасному — решает её в ключе глубоко продуманного отношения своего творческого «я» к миру и человеку. Поэтому в жанровой живописи Святослава Рериха мы находим не идеализацию человеческой каждодневности, а возвышение смысла человеческой жизни. Раскрывая внутреннее содержание образа или сюжета, художник опирается на жизненную правду высокого смысла человеческою бытия.
Отдельные аспекты человеческой деятельности, отдельные ступени человеческой цивилизации, частные условия человеческой жизни — создали тысячи разных вспомогательных средств, характеризующих человеческий быт. В своей жанровой живописи Святослав Рерих стремится не затмить этими средствами саму суть жизни — вечного предстояния человеческого духа безграничным далям мироздания. Только ли технический прогресс осваивает эти дали и, главное, в какие именно дали может завести технический прогресс, если мы забудем об одухотворенной человеческой красоте, о биении человеческою сердца?
Цикл картин из жизни людей Южной Индии несколько выделяется по своему исполнению и очень в этом отношении интересен. В нем больше, чем в других произведениях Святослава Рериха, выражена условная трактовка человеческих фигур и пространства. Это обстоятельство уже отмечалось искусствоведческой критикой и обычно связывалось с причастностью художника к определенным традициям древнеиндийского искусства, особенно индийской миниатюры. В чем-то здесь и можно согласиться, но не без оговорок. Нельзя забывать о том, что подмеченные критикой «условности» видоизменяются или вообще исчезают в тех случаях, когда Святослав Рерих имеет дело с другой натурой (портрет, горный мир Гималаев с его людьми, многие сюжеты философской тематики).
Мы подчас упускаем из виду, что традиции не рождаются и не удерживаются на пустом месте. Их подсказывает и формирует окружающая жизнь. Юг Индии не мог не породить напряженного ритма, насыщенного рисунка и красок, усложненных контуров, изощренных линейных и цветовых сочетаний. Изобразительное искусство воспринимало и осваивало эти особенности на многовековом пути своего развития. Этот путь подчас и уводил его далеко от своего первоисточника, но ведь не посягал на сам этот первоисточник. Природа юга Индии остается такой же, как была и тысячелетия тому назад при зарождении вызванных ее особенностями традиций живописи. Писать эту природу, людей, живущих в ее окружении, не акцентируя то, что выделяет их из всего иного, – настоящий художник просто не вправе. Есть традиции искусства, которым можно следовать или не следовать, но есть и особенности конкретного места, конкретной личности, конкретного события, отбросить которые не может ни один вдумчивый творец. Похоже, что во всех случаях, в том числе и в цикле картин, созданных на юге Индии, Святослав Рерих больше считается с этими особенностями, чем с традициями, которые он хорошо знает, очень уважает, бережно к ним относится, но так просто, ради самих традиций, за ними не следует.
В жанровых сценах и пейзажах Южной Индии особенно проявляется и декоративность живописи Святослава Рериха. Впрочем, это большая, самостоятельная проблема творчества художника. Вопросу декоративности станковой живописи Святослав Николаевич уделяет много внимания, в каких-то аспектах общей проблематики искусства этот вопрос выдвигается им в авангард завоевания жизненных позиций для произведений искусства. Тех позиций, с которых они могли бы оказывать прямое воздействие на сознание, эмоции, деяния человека. Активизацию такого воздействия Святослав Рерих считает первоочередной задачей искусства. Картина, скульптура, архитектура – должны впечатлять зрителя точно так, как впечатляет художника нечто, побудившее его взяться за кисть или резец. В одном из своих выступлений в 1960 году в Ленинграде художник заметил: «В картине прежде всего нужно передать синтез, не только синтез того, что вы видите, но и того, что вы ощущаете, а именно то, что вы восприняли с самого начала. Такое первое впечатление является самым главным для художника. Николай Константинович считал его самым главным. Первое впечатление, то есть то, что вас поразило, всегда следует помнить. Когда вы работаете над картиной, детали часто отвлекают вас от главного, основного. В своих картинах Николай Константинович старался выявить синтез этого первого впечатления, и я тоже стремлюсь отразить в картине именно то, что меня как-то поразило, что побудило меня передать виденное красками на полотне».