Описание картины Сурикова Боярыня Морозова

Василий Суриков изобразил на картине не персонаж — боярыню Морозову, а историю церковного раскола на Руси в ХVIIвеке. Произведение поражает воображение зрителя — этому способствует не только энергетика полотна, но и необычайные размеры — более 5 метров в длину и 3 метра в ширину. Живописец трудился над ней около 3 лет, сразу по завершению картина находилась в экспозиции 15 выставки передвижников. По окончанию выставки ее приобрели для Третьяковской галереи за гигантскую сумму и больше «Боярыня Морозова» не покидала никогда галерею, где находится и в настоящее в Старообрядческие обычаи были знакомы Сурикову с малолетства.

Он жил в Сибири, где очень много практиковалось течение старообрядчества. Сюжетом написания полотна послужила выдержка из «Повести», в которой рассказывалось о сестрах — расколоучительницах Феодосии Морозовой и Евдокии Урусовой. За неповиновение ортодоксальному учению их сослали в Чудов монастырь. В последний момент, когда Морозову на санях подвозили к монастырю, она вскинула руку и двумя пальцами совершила крещение себя, произнеся молитву. Именно этот момент и запечатлел живописец на холсте.

Некоторые критики считают, что на картине «Боярыня Морозова» — непонятная смесь лиц и нет ничего монументального, но обратимся к фактам.

Феодосия Морозова принадлежала к самому родовитому русскому боярству. Она была ярой противницей реформ Никона и последовательницей протопопа Аввакума, духовного главы раскольнического движения на Руси в XVII столетии. Суриков изобразил момент, когда Морозову, закованную в цепи, провозят по московским улицам “на позорище”, чтобы затем заточить в Боровский монастырь, где она и закончит свои дни.

Во всем облике Морозовой выражена фанатическая сила, готовность идти на любые муки, но остаться верной своей идее. Вторит двуперстию Морозовой, символу старой веры, юродивый, тянется за санями нищенка, склоняет перед боярыней красивую голову юная боярышня в голубой шубке, бегут за розвальнями мальчишки, непременные свидетели всего, что происходит на московских улицах. Они олицетворяют живую связь времени настоящего и будущего, сохраняя в памяти реальность, становящуюся для следующих поколений историей. Так и Суриков подростком не однажды бывал вовлечен в круговорот сибирских событий, впечатления от которых вплетались в канву его исторических полотен.

Московский люд XVII века в пестроте одежд, состояний, возрастов и отношений к Морозовой заполняет картину. Это живописное полотно являет полное единство глубоко драматического содержания и щедрой красоты живописи. Морозный воздух, искрящийся голубой снег, богатое разнообразие одежд, маковки церквей, опушенные снегом крыши домов сливаются в стройное живописное звучание, подобно мощному многоголосию хора или оркестра, подчиненного воле дирижера.

До начала работы над картиной Суриков совершил поездку в Европу. Знакомство с классическим и современным искусством много значило для художника. Его особенно покорили венецианские колористы эпохи Возрождения. Он воспринял их живописный принцип: единство тона при богатстве цвета и его оттенков. Благодаря этому художник замечательно передал колористические особенности русского зимнего пейзажа, достигая в его изображении почти импрессионистического эффекта. Картина покоряет красотой и разноцветьем старинных одежд, которое соединяется в единый декоративный узор, предвосхищая художественные принципы мастеров следующего поколения. Но в многообразии цвета не теряются характеры людей. Для Сурикова особенно были привлекательны женские лица. По окончании работы над полотном художник будет в портретах воплощать свой интерес к красоте женских типов и характеров, многие из которых могли бы войти в многоголосый хор картины.

Суриков обладал редчайшим даром “прозрения” прошлого и в своих исторических полотнах умел воссоздавать самый “дух” минувших эпох, устанавливать таинственную связь между днем нынешним и ушедшим.

Выросший в крае старообрядчества – Сибири, Суриков не раз читал «жития» мучеников, среди которых было и издание «Повести о боярыне Морозовой». Царь Алексей Михайлович, не очень-то приветствовал веру, основным принципом которой была сохранение православного богослужения, а не унификация его в соответствии с канонами Константинополя.

Прасковья Морозова – дворянка того времени — одна из тех, кто выступал против царя, за что и была арестована и заточена в Пафнутьево-Боровском монастыре. Женщина, погибшая там от голода, теперь почитается российскими старообрядцами, как святая.

А тогда, в 17 веке, российская церковь раскололась на два лагеря. Одни, согласно Флорентийской унии, стали подчиняться новой церкви, а другие сохранили традиции трехпогружательного крещения, иконописи и быта, целиком подверженного нормам церкви. Стоит сказать, что большинство таких священников, хоть и отлучались от церкви, все равно оставались приверженцами, если не фанатиками своих религиозных убеждений.

В. Суриков изобразил эту эпоху на гигантском холсте почти 3х6 метров, а в 1887 году он оказался на передвижной выставке и тот час же был куплен Третьяковым за рекордные 25 тысяч рублей.

Если вести речь о роли мистического в жизни Сурикова, то на это фундаментально-жуткое полотно его вдохновил черный ворон, бьющийся о снег. Так родилась идея образа боярыни Морозовой, чей эскиз был нарисован с женщины-старообрядки. Поиски лица, которое бы стало ее лицом, велись долго – такого фанатично горящего взгляда, мертвенной бледности кожи и бескровных тонких губ не было ни у кого. В конце –концов, он уговорил свою тетю позировать для картины. Юродивого художник нарисовал с торговца огурцами в Москве, сидевшем на снегу, а вот странник с длинным посохом считается его автопортретом.

События, изображенные на картине, произошли в конце ноября 1671 года. Тогда Морозову, которую держали под «народной» стражей уже три дня, конвоировали и наконец-то повезли в заточению. Для народа, который во всем искал потеху, ее «проводы» стали настоящим событием. Говорят, что когда подвода подошла к Чудовому монастырю, закованная в кандалы женщина подняла в верх руку и осенила людей крестным знаменем, став выкрикивать молитвы. Сюжет картины настолько величествен и жуток, что, кажется, он заполняет собой все реальное время и пространство. Образы его одновременно статичны и находятся в движении. Вы видите заснеженную московскую улицу, по которой через всю толпу везут на санях боярыню Морозову. Она напоминает ворону в своих черных одеждах и многим, кому знакомо это произведение в Третьяковке, внушает страх. Художник изобразил и любопытных зевак, и сочувствующих ей людей, и нищенок, и юродивых, и даже детей – кажется, что в событиях тех времен участвуют все. Зритель невольно для себя так же оказывается втянутым в обстановку картины, от которой бегут мурашки по коже.

Для Сурикова характерно разбивание персонажей на группы по цветовому решению – так их количество воспринимается гораздо проще. Правая часть полотна занята «темными силами», границей которых является желтый платок женской фигуры. До стрельца вы видите светлые тона одежд. Образы княгини Урусовой и стрельца – центр толпы в правой части, за ними идут несколько человек в темной одежде, потом – юная девушка и жизнерадостный подросток, а за рукой Морозовой – головы, слитые в общий фон. Художник использует такой прием неспроста – он передает общий фон и общие эмоции каждой шубой, каждой шапкой и каждым взглядом.

Казалось бы, мрачное будущее героини не должно стать поводом для использования жизнерадостных оттенков, но Суриков заостряет над этим особое внимание. Темные одежды не могут подчеркнуть контраст между боярыней и толпой, а еще воплотить идею фанатичного пожертвования своей жизнью ради убеждений и показать, как к этом относятся остальные.

Композиция основывается на диагональном построении – от юродивого через сани с боярыней и до края крыши в левом углу. Эта композиция используется специально – так лучше видна психология толпы. Зрителя не оставляет равнодушным протянутая рука нищенки, насмешка юродивого или почти серое лицо монахини в правой части полотна. Каждый заметит радостное лицо мальчишки возле саней, мужчин в роскошных шубах, осуждающих смелость этой женщины или саму Морозову с фанатично горящими глазами. Кроме этого, диагональная композиция предоставляет возможность ощутить движение саней, везущих боярыню. Сам Суриков говорил, что он два раза менял размер картины, чтобы сани были не статичны, а отражали живую динамику. Исследователи его творчества замечают не только реализм творчества передвижников, в числе которых – В. Суриков. Они все чаще говорят о том, что его полотна – это олицетворение снов мастера. Картина «Боярыня Морозова» Василия Сурикова и на самом деле похожа на сон, в котором видны детали, все количество которых уловить просто невозможно.

Примечательно то, что критики недавних времен писали об ограниченном вкусе Сурикова, а психиатры нашего времени называют такое творчество отражением галлюцинаций. Он рисует прошлое России, кровавое и страшное – стрелецкие казни, старообрядцев, причем на каждой картине – жуткий взгляд чьих-то глаз, образы людей, которые навеивают ночные кошмары. Искусствоведы, напротив, акцентируют на гениальности художника, которая проявляется как в масштабности его картин, так и в изображении человеческих лиц.

Тем не менее, общепринятое мнение едино – Суриков один из всей плеяды российских художников мог рисовать исторические панорамы, которые не оставляют равнодушными и современных зрителей.

Сурикову удалось отразить разные чувства людей, детально выписав их лица — тут и смятение, и чувство ужаса, и гнев, и страх быть также пойманным за принадлежность к раскольникам. Зато у мужчин, стоящих слева, и не принадлежащих к числу сторонников боярыни — радость на лицах и довольство в виде улыбок.