1900. Картон, масло. 49 x 73. Третьяковская Галерея, Москва, Россия.
В 1897-1900 годах художник продолжал создавать свои удивительные пейзажи, но только теперь в них больше не было надежды или радости. Практически во всех последних картинах Левитана присутствует мотив конца человеческой жизни, ухода.
В этих картинах поистине «словам тесно, а мыслям просторно». В работе «Летний вечер» (1900) особенно остро чувствуется мотив отрешенности. Вот здесь, над огороженной забором околицей, нависает густая тень и, хотя до угасающего солнечного света, который озаряет вдали осенний лес, почти рукой подать, грунтовая дорога под самой околицей неожиданно обрывается.
Чехов говорил о способности Левитана написать деревню, «серенькую, жалконькую, затерянную, … но такой от нее веет невыразимой прелестью, что оторваться нельзя». На картине изображен простейший мотив — огороженная забором деревенская околица, за ней — неширокое поле и лес. Но умелое перспективное построение, чуть скругленная линия горизонта, прекрасно переданное торжественное, закатное освещение, золотящее поля и верхушки леса, заставляют нас увидеть, что «деревенские задворки — чудесное место на земле» (Пришвин). Ворота из неровных жердей воспринимаются почти как некие Пропилеи, а дорога, ведущая из деревни в поля, — как один из путей в большой и прекрасный мир, «жизнь без начала и конца» (Александр Блок).
|
Александр Пушкин. Деревня 1819. Приветствую тебя, пустынный уголок, Приют спокойствия, трудов и вдохновенья, Где льется дней моих невидимый поток На лоне счастья и забвенья. Я твой - я променял порочный двор Цирцей, Роскошные пиры, забавы, заблужденья На мирный шум дубров, на тишину полей, На праздность вольную, подругу размышленья. Я твой - люблю сей темный сад С его прохладой и цветами, Сей луг, уставленный душистыми скирдами, Где светлые ручьи в кустарниках шумят. Везде передо мной подвижные картины: Здесь вижу двух озер лазурные равнины, Где парус рыбаря белеет иногда, За ними ряд холмов и нивы полосаты, Вдали рассыпанные хаты, На влажных берегах бродящие стада, Овины дымные и мельницы крылаты; Везде следы довольства и труда... |
