Картина «Великий эксперимент» является жестким и беспощадным приговором тем, кто проводил безжалостный опыт построения «нового мира», согласно марксистско-ленинской теории, сделавшей реальностью кровавый призрак коммунизма, долго бродивший по Европе. Не случайно в картине Глазунова «Великий эксперимент» столь большое место занимает пятиконечная масонская звезда, как бы оживающая действиями заключенных в ней персонажей.
Мы видим первого цареубийцу Кромвеля, кровавых деятелей французской революции, провозгласивших «свободу, равенство и братство», деятелей знаменитого пломбированного вагона, которые прибыли к нам в Россию вместе с Ульяновым-Лениным. Узнаваемы в своей жестокости и фанатической готовности разрушить до основанья весь мир деятели мирового коминтерна… Левая часть картины напоминает нам о великой, свободной и самой богатой в мире стране — монархической православной России.
В кровавом мареве узнаем деятелей братоубийственной гражданской войны, как белых, так и красных… А внизу, словно объятая вселенским пожаром, обреченная на убийство и поругание семья последнего русского самодержца Николая II. Над ними, словно рассыпанная колода карт, фотографии государственных преступников царской России: Ульянов, Джугашвили… В правой части — неподалеку от смертоносной звезды — голова Христа, несущего тяжкую ношу креста, на котором он был распят вселенским злом. Вот они, богоборцы: на Мавзолее — знаменитые члены политбюро. Можно долго и вдумчиво вглядываться в картину этой тоже своеобразной мистерии, как всегда, прекрасной по своей форме и колориту и очень ясной по безжалостности своего исторического приговора. И здесь, как всегда, Илья Сергеевич Глазунов лишен прокурорского тона, прямолинейной риторики — он просто высказывает свою точку зрения, выражая ее в образах, понятных и доступных всем.
Александр Блок.
8 сентября 1914.
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы — дети страшных лет России —
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы —
Кровавый отсвет в лицах есть.
Есть немота — то гул набата
Заставил заградить уста.
В сердцах, восторженных когда-то,
Есть роковая пустота.
И пусть над нашим смертным ложем
Взовьется с криком воронье,-
Те, кто достойней, Боже, Боже,
Да узрят царствие твое!
